— Ответственная Сесилия. Бескорыстная, альтруистичная, жертвенная Сесилия, — его голос понизился, как и брови, но на верхней губе появилась легкая усмешка. — Ты так заботишься о своих друзьях, не так ли? Твоя семья, твой маленький круг глупых шуток и пустого ничегонеделания. Ты мать, да? Та, которая следит за тем, чтобы все были дома в безопасности, чтобы никто не забеременел случайно, не выпил слишком много или не остался совсем один.

Я сглатываю, но даже это не удается сделать из-за его хватки. Мне не нравится тон его голоса или темнота, покрывающая его.

Как будто я разговариваю с тем незнакомцем в маске в лесу в тот первый раз.

Как будто мы вернулись к началу.

— И все же, ты так легко выкинула Аннику из своего списка. Ты прекрасно знаешь, как она одинока, как она была рада завести друзей. Мне плевать, если кто-то другой вычеркнет ее из своей жизни, как будто ее там никогда не было, но ты, ты чертова лгунья, Сесилия.

Он отпускает меня рывком, и я, спотыкаясь, отступаю назад на шатких ногах, которые едва держат меня в вертикальном положении.

Его слова словно нож вонзаются в мою грудь и застревают в костях.

Так вот из-за чего он злился. Возможно, именно поэтому он полностью отрезал меня от себя.

Я сопротивляюсь желанию помассировать то место, где он держал меня.

— Я люблю Анни, правда люблю, но мне не нравится то, что она сделала с Крейтом.

— Ты Крейтон?

— А?

— Я спросил, являешься ли ты Крейтоном. Это не так, так какого хрена ты действуешь от его имени?

— Ты не понимаешь. Крей всегда был отстраненным и молчаливым, и мы думали, что она вытащила его из скорлупы, но потом...

— Не надо оправдываться, — процедил он, прежде чем выпустить вздох. — Просто признай, что ты вскочила на волну, увидела, что делают все остальные, и решила действовать так же, потому что тебе не нравится быть в стороне.

— Я не такая.

— Но это правда. Разве ты не отказывалась делать то, что тебе хочется, потому что это не приветствуется другими? Разве ты не плакала, когда я сказал, что расскажу им о твоих наклонностях? Ты просто бессердечная, трусливая лгунья. Ты сказала, что я играю с твоими чувствами? Хорошо. Так я смогу их подавить, — он проходит мимо меня, — Мне не нужны неверные.

Затем он уходит.

Без оглядки.

Как будто он только что не разбил мое сердце на куски и не оставил меня барахтаться в его крови.