— Спасибо, Джесси.

Папа идет впереди, ведя нас к столику у камина, освещенному множеством свечей, а не привычным для зимних месяцев пламенем от потрескивающих поленьев.

— Что будете пить? — спрашивает Джесси, выдвигая для меня стул, но вскоре останавливает меня, чтобы я не села, когда замечает, что это твердое дерево без какой-либо мягкой обивки. Оставив меня стоять, он быстро меняет его на ближайший стул с высокой спинкой и подлокотниками, обитый царственным зеленым бархатом.

— Мне бокал белого. — Мама грациозно садится и достает очки, чтобы ознакомиться с меню.

— Мне, пожалуйста, пинту Карлсберга, — говорит папа.

— А для моей прекрасной девочки? — спрашивает Джесси, толкая меня на мягкое сиденье.

— Воды, пожалуйста, — делаю заказ, совершенно не задумываясь, пока взгляд мамы не отрывается от меню.

— Никакого вина? — Она потрясенно смотрит на меня поверх очков.

Я ерзаю на месте и чувствую, как Джесси переминается позади, когда подталкивает меня ближе к столу.

— Нет, нам нужно выехать пораньше, — бросаю небрежно, берясь за меню.

Совершенно внезапно мне напомнили о причине, по которой мы здесь. И этого разговора я не жду с особым нетерпением.

— О. — Мама все еще выглядит удивленной, но не настаивает, вместо этого указывая на фирменные блюда в меню.

Я чувствую горячее дыхание Джесси у своего уха. Еще не оправившись от нашей прерванной встречи в «Астон-Мартине», меня, естественно, пронзает дрожь.

— Я люблю тебя. — Он целует меня в щеку, и я протягиваю руку, чтобы коснуться его заросшей щетиной щеки.

— Знаю.

Он оставляет нас за столом, чтобы заказать напитки, и я слушаю, как мама зачитывает папе все меню, а затем продолжает перечислять фирменные блюда с различных досок, развешанных по бару.

— От Дэна что-нибудь слышно? — спрашиваю я.

— Да, дорогая, он звонил недавно, — отвечает мама. — Сказал, что вы вчера встречались за ланчем. Как мило. Я сказала ему, что ты навестишь нас перед отпуском, но он об этом не знал. Я удивлена, что Джесси не догадался сказать ему.

Я не удивлена, но мама, кажется, пребывает в блаженном неведении о вражде, возникшей между моим братом и моим мужем.

— Все решилось в последнюю минуту. — Я качаю головой. — Джесси, наверное, забыл.