Его сердце.
Я прижала письмо к груди и закрыла глаза. С тех пор как я очнулась, в горле постоянно стоял ком, а при мысли об Истоне он начинал расти. Я вспоминала улыбку брата, его смех. Он притягивал к себе людей магнитом. Потом тот Истон исчез, а на его место пришел другой, печальный, одинокий и подавленный, тот, что закрашивал холсты черной и серой красками. Даже самые солнечные из дней не могли поднять ему настроение.
– Истон, – прошептала я и провела кончиком пальца по написанному на конверте имени.
Я окинула взглядом свои черные колготки и платье, умоляя, чтобы хватило сил пережить этот день. Сегодня мне предстояло впервые после операции выйти из больницы в реальный мир.
Сказать последнее «прощай» брату, спасшему мне жизнь. Брату, который долгие годы сам был моей жизнью, без которого я не знала, как дышать. Из-за двери донеслась музыка, игравшая на посту дежурной медсестры, и я услышала пронзительный смех.
Захотелось улыбнуться, ведь в голосах медсестер звучало неподдельное счастье. Однако посмотрев на конверт, я начала сомневаться, смогу ли снова радоваться.
Я просидела так около часа – просто смотрела на письмо Истона. Наконец собравшись с духом, я открыла конверт и достала письмо.
Руки так сильно дрожали, я даже испугалась, что не смогу читать. И все же развернула сложенный пополам листок бумаги. Письмо оказалось довольно коротким. Я хотела было приступить к чтению, но слезы застилали глаза.
Зажмурившись, я попыталась отдышаться. Новое сердце стучало в груди, словно барабан, и это чувство до сих пор шокировало меня. Я не привыкла слышать такое ритмичное биение. Оно оказалось настолько сильным и громким, что мне полагалось чувствовать себя полной жизни.
А я ощущала лишь пустоту.
Набрала в грудь побольше воздуха и посмотрела на текст письма, написанного специально для меня…