Мне было так невыносимо одиноко, и я жаждала любви, поэтому поглощала его внимание, словно воду в пустыне.
И Пэм нравилось наблюдать за нами. Впервые с момента моего рождения она смотрела на меня с улыбкой на лице. Конечно, это было лишь потому, что я успешно сыграла свою роль в ее плане по созданию второй семьи, но все же она выглядела счастливой.
А потом произошло это.
Это произошло.
Ко мне вернулось воспоминание, а вместе с ним и ужасное осознание того, как я сюда попала, на этот пляж, в такое время, преданная и лишенная всех когда-либо значимых отношений.
Та ночь.
Его спина.
То, как он закрыл дверь.
Запер ее.
Положил ключ на высокий шкаф, до которого я не могла дотянуться.
Развернулся и произнес, без каких-либо признаков шепелявости:
– Привет, Джесси.
Я упала, мои колени погрузились в песок, а руки пытались ухватиться за него, будто это были веревки, по которым я могла взобраться. Веревки, ведущие к целому воспоминанию, которое теперь стало таким отчетливым, таким ясным и таким реальным.
Меня не должно было там быть.
Но я была.
Я вспомнила бутылку водки, которую он поставил передо мной.
На ней изображена снежинка.
Глава двадцать первая
Глава двадцать первая