– Ох, миледи! – восторженно вздохнула юная Мэй. – Никогда в жизни не видела такого красивого дома!

– И правда! – подхватила Сюзан. – В Шотландии еще только подснежники пробиваются, а здесь уже лето в разгаре!

Катриона улыбнулась служанкам, подумав, что этот дом – восхитительное гнездышко для любовников. И если даже лорд Ботвелл не ждал ее, то все равно скоро будет здесь. Карета остановилась, конюх тут же соскочил с запяток и опустил ступени кареты, а из дверей виллы появились слуги. Молодой синьор Кира по очереди представил их Катрионе: дворецкий Паоло, его жена Мария – экономка и повариха, две горничные, шестеро садовников.

– Лорд Ботвелл уже здесь? – спросила Кэт у дворецкого Паоло.

– Никто не приезжал, мадонна.

Катриона повернулась к синьору Кира:

– Ваш посыльный сообщил, что доставил мое послание на виллу лорда Ботвелла. Это далеко отсюда?

– Совсем нет, ваша светлость.

Катриона обратилась к дворецкому:

– Велите кому-нибудь проводить туда начальника моей охраны.

– Да, мадонна!

– Конелл, езжай!

Горец снова поднялся в седло и буркнул:

– Ну надо же, как вам не терпится! Просто неприлично.

– Не переживай, я уверена, что та девка с глазами как вишенки дождется тебя, – рассмеялась Кэт и услышала, как, отъезжая, Конелл пробормотал кое-что довольно неприличное по-гэльски.

Она повернулась к Кира:

– Вы мой гость на сегодня, синьор. Уже довольно поздно возвращаться домой одному.

Они вошли в виллу. Катриона, осмотрев все помещения, осталась вполне довольна. Первый этаж, начинавшийся с квадратного холла, из которого вела вверх главная лестница, состоял из трех гостиных, комнаты для официальных приемов, библиотеки, большой столовой и кухни. Поднимаясь на второй этаж, экономка тарахтела без умолку:

– Боюсь, это очень маленький дом, мадонна, здесь только шесть спален, – однако третий этаж самый просторный и я отвела там вашим служанкам отличную комнату как раз над вами.

Грузная дама вперевалку прошла по коридору к двойным резным дверям, украшенным барельефами в виде львиных голов и изящными ручками, отделанными золотом и фарфором, и, распахнув их, она объявила: