— Мы сами разберемся, спасибо!

Затащив Тураева в туалетную комнату, она тут же включила кран.

— А где Виктория? — огляделся Тураев.

— Надеюсь, вещи собирает, — пробормотала Надя и вцепилась в пуговицы его рубашки. Пожалуй, она бы с корнем вырвала их, если бы Тураев не зажал ее руки своими ладонями.

— Надя, да что с вами?

— Ничего! Только не переживайте, сейчас мы все исправим… — Ее трясло, во рту пересохло. Подняв лицо, она уставилась на мужчину немигающим взглядом. — Прошу вас…

— Хорошо… — судорожное дыхание Тураева обожгло ее кожу. — Я сделаю все, что вы скажете, Надя.

Он стащил пиджак и бросил его на край раковины. Не отводя глаз, развязал галстук и положил поверх пиджака.

— Что вы имели в виду, когда говорили, что Лиза… про стороны что-то… я не понял…

— Ну как же вы не поняли, Максим, — Наденька вытащила полы рубашки из-под его ремня и стала расстегивать нижние пуговицы. — Вы же видели! Вы все видели, все это время наблюдали за ней…

— Вы ошибаетесь… Мне она была совершенно безразлична. Я же говорил, что это Ржевский! Он…

Их пальцы встретились в районе его груди.

У Нади застучало в висках. Она просунула ладони под ткань, скользнула по его коже, а затем резко подняла их к его плечам, помогая Тураеву избавиться от одежды.

У него было жилистое крепкое тело, без единого намека на жир. Легкий запах геля для душа с древесным ароматом, небольшая родинка с левой стороны под ключицей, — Надя замечала и запоминала любую деталь с несвойственным для нее в этом смысле вниманием.

Тураев смотрел на нее, и нижние веки его подрагивали, выдавая едва сдерживаемое внутреннее напряжение.

— Ну вот… Сейчас… — Надя сглотнула. Рубашка была уже у нее в руках, но она продолжала стоять, прикованная его взглядом.

— Надя, — Тураев коснулся ее щеки. — Я никогда никому не говорил этого… Но вам я должен сказать.

Она помотала головой.

— Я должен, — настойчиво повторил Тураев.

Наденька почувствовала его ладонь на своем затылке и сделала шаг в сторону. Не отпуская, он последовал за ней.