К сожалению, после одного круга у меня закружилась голова. Укачало, или так действовала жара. Хотя с утра голова не своя, снова начало подташнивать. Может, Ольга – сестра бывшего – всё-таки подсыпала что-то в маскарпоне?

От второго круга отказалась, сказав, что подожду Илону на скамье в тени. Дочь тоже попыталась отказаться, но Михаил уговорил, кружил над ней, как ворон, а я видела, как горят глаза суслика от азарта на треке. Пусть уж катается, раз за всё уплачено. Но, пока Илона усаживалась в другую машинку с более удобным сиденьем, я склонилась к Михаилу и прошептала:

– Распустишь руки, убью!

– Да вы что, я ж сам паинька!– хохотнул он, но по глазам поняла, что угрозу принял к сведению.

Мирон всё ещё был занят телефонным разговором и не смотрел по сторонам. Я незаметно вошла в шатёр с другого входа, оставила шлем, поблагодарила знакомых ребят и вышла за ограждение аттракциона.

Заварский и не видел меня, но от его присутствия где-то рядом неприятно ныло внутри. Я присела на скамье под клёном, уговаривая себя потерпеть ещё десять минут и надеясь, что Илона больше не захочет продолжить гонки.

Только прикрыла глаза, сосредоточившись на шелесте листвы над головой, услышала:

– И это развлечение вызывает скуку?

«Чтоб тебя клопы съели!»– вздохнула я, но открыла глаза с полной безмятежностью.

– Ты-то совсем не умеешь веселиться,– парировала в ответ, окидывая его костюмчик снисходительным взглядом.

Думала, что он ничем меня не смутит. Но поймала себя на досаде, смешанной с завистью. Выглядел Мирон с иголочки. Чистенький и до скрежета зубов… богатый. Всё ему нипочём. Может иметь всё, что пожелает, даже сильно напрягаться не надо. И я со своей щенячьей радостью, что, наконец, смогла купить туфли, снова чувствовала себя жалкой. У него-то явно их с десяток: из кожи молодого оленя, высокогорной ирландской овцы или австралийского аллигатора. Лечебный эффект от скромного шопинга с каждой секундой сходил на нет.

– У меня своё видение развлечений,– спокойно ответил Мирон, сделал шаг ближе, но, критично смерив поверхность скамьи рядом со мной, всё же не рискнул замарать костюмчик.

– У богатых свои – пикантные – причуды,– растянула улыбку.

Но Заварский ироничным взглядом окинул мои обнажённые ноги и молча отвернулся к набережной.

Сегодня он не особо был разговорчив, по пути к аттракциону ни слова не произнёс, а мне не хотелось играть. Отвязался бы уже, и дело с концом.

Я равнодушно пожала плечами и тоже уставилась на горизонт.

– Выпьем кофе?– наконец, произнёс Мирон и кивнул на ближайшую кофейню.– Душно, хочется спрятаться в прохладном месте.