– Почему?– дрогнули уголки его глаз, но сам он держался огурцом: мужчине терять лицо – не комильфо.

«Потому что ты навязчивый идиот, извращенец, забулдыга и пьяница…»

– Ты не романтик,– коротко ответила я.

– Хм, какая ерунда,– нервно усмехнулся Никита и потёр небритый подбородок.

– Может, закончим ужин?– прищурилась я, чувствуя, что если не прекратит, то польётся из меня песнь народная.

– Нет, почему же, я хотел бы услышать, почему ты отказала?– взыграло его самолюбие.

«Что ж ты такой непонятливый?»

– Я вообще не хочу замуж.

– Но ты же не можешь всю жизнь прожить одна?!

– Кто сказал?

Заметив его скептический смешок, потеряла терпение быть деликатной и ответила:

– Очевидно, ответ, что я тебя не люблю, не устроит?

Никита, сжав губы, неопределённо качнул головой.

«Что ж, дорогой, ты сам напросился…»

– Тебе коротко или подробно?– он промолчал, тупо уставившись в центр стола.– Ладно… Мне нравятся мужчины, которые всегда держат себя в форме и физически, и интеллектуально: сосредоточенны, изобретательны, – в таком состоянии они способны удивлять, вызывать уважение и страсть. Мне не нравится аморфность, излишняя самоуверенность, что женщина будет принадлежать им всегда, если они на ней женились. Не люблю, когда наносным романтизмом мужчина делает женщину заложницей обстоятельств, а потом и рабыней. Так что замужество – это вряд ли про меня.

Никита долго переваривал услышанное, переводя глаза с одной точки стола на другую, но, так и не притронувшись к уже остывшей рыбе, хмуро сдвинул брови и спросил:

– И ты всем эту теорию зачитываешь?

– Неа, только тем, кто не понимает пятидесятый намёк, что пора потратить время на поиск новых вариантов. Со мной – безнадёга,– откинулась на спинку стула я.

– И что, так и будешь куковать одна?– оскорблённо сузил глаза он.

– Вот удивительно, ты даже не пытаешься отрицать, что относишься к таким мужчинам? Всё – лапки свесил?