— Отпусти меня! — уткнулась руками ему в грудь и надавила, стараясь сдвинуть с места. Егор даже не пошевелился. — Тебе важнее слова Удовиченко, Юхимова, Вероники, но только не мои. Если я сейчас скажу, что они лгут – ты поверишь? Я тогда рассказала всю правду, тысячу раз пожалев об участии в грязных планах Тимура, — недавний разговор с Михеевой зазвенел в груди натянутой струной так остро, так больно, что просто не было сил сдерживаться. — А сейчас я жалею о том, что призналась тебе, что обо всём рассказала и предупредила. Ты говорил, я не вижу тебя. Нет, Егор, это ты меня не видишь. Ты так и не смог разглядеть меня за всё это время. Отпусти же, — прохрипела сжатым от нахлынувших эмоций голосом и только сейчас заметила, что меня никто не держит.

Он убрал руки, слегка отстранившись. Грудь, обтянутая неизменной белоснежной рубашкой бурно опадала под действием глубоких вдохов. На лбу пролегла морщина, которая стала ещё глубже под напором тяжелых мыслей.       

— Что-то изменилось с той поры, Егор? Ты вдруг начал верить моим словам?

Он молчал. И молчание это было тягучим, удушающим, как недавний захват на шее. Казалось, так и будем молчать целую вечность. Ну же, давай, скажи, что веришь, я ведь практически призналась в  любви.

Говорят, молчание – знак согласия. В моем случае – наоборот.

Не начал он мне доверять. Не-а. И слова мои не будут иметь веса. Уж слишком отравленной оказалась выпущенная Тимуром стрела.  

В этот момент кто-то весьма настойчиво постучал в дверь. Потом её приоткрыли, и в кабинет просунулась русая макушка главного экономиста Ермакова.

— Егор ты… — и смутился, заметив взволнованную у стены меня и напряженного Студинского. — Извините, я зайду чуть позже.  

— Коля, подожди, — окликнул его Егор, давая понять, что разговор окончен. — Что там у тебя?

Тот покосился на меня, извлекая из папки какие-то документы, и выразительно подмигнул. Егор изменился в лице, вмиг позабыв обо мне, подошел к экономисту и принялся изучать содержимое папки. Я кинулась вон из кабинета, борясь с подступившими слезами, едва не позабыв забрать из приемной вещи. Деньги так и осталась валяться на столе небрежным ворохом.

Что и требовалось доказать. Не смотря на проведенное вместе время, я по-прежнему оставалась за чертой понимания.

Глава 13

Глава 13

Я открыла входную дверь квартиры и замерла на пороге: с кухни доносились знакомые, развесёлые голоса. Один точно принадлежал отцу, а вот второй… Серёжке. Чуть не выронила ключи, испугавшись не на шутку. Если он позволил себе лишнего, я не знаю, что с ним сделаю.