Окурок полетел вниз, ненадолго сверкнув в воздухе красной точкой. Серёжка положил руки на мои плечи и легонько их сжал. Практически невесомо.

— Почему хочешь убежать, если до сих пор любишь?

— Потому что предала... — произнесла на одном дыхании. — Серёж, я… не могу рассказать. Мне больно от одной только мысли об этом. Не проси…

Он отвел взгляд в сторону, прикусив губу. Потом посмотрел на меня и, обхватив одной рукой за плечи, повел за собой на кухню. Усадил на мягкий угловой диван и засуетился возле электроплиты.

Удивило его абсолютное спокойствие. Он достал из неразобранной коробки две кружки, опустил в каждую по пакетику «Lipton» и сел напротив, сложив на столе руки.

— Он знает об этом?

— Да.

— Ммм. Ясно. А теперь он нагибает тебя, да? И не отпускает ни на шаг?   

— Я просто слишком много знаю. — И частично говорю правду. Мне пофиг, кто и какие слухи распускает обо мне. Дойдут ли они когда-нибудь до Тарановского. Вряд ли. Но рассказать об уговоре не могла. Это личное, только между нами и… он бы точно не понял. Не смог бы понять, не зная всех подробностей.

Серёжка снова ушел в себя, помешивая ложкой горячую жидкость. Интересно, о чем его мысли? Если честно, не так представляла наш разговор. Видимо, не только я изменилась.

— Ты ничего не скажешь? — ему пришлось довольствоваться малым. Я немногословна. Понимаю, что со стороны всё всмотрится ненормально, но я не могла рассказать о Тимуре, «ТехМаше», теперешнем положении Дани, наезде Бердника и прочих персонажах.  

— А это что-то изменит? — спросил, откинувшись на спинку дивана.

— Нет!

— Я так и думал.

Опустила глаза, рассматривая узор на скатерти, а на деле прячась от пристального взгляда. Содержательный разговор, ничего не скажешь. Но Серёжка не навязчив. Судя по его уравновешенному  виду, всё, что он хотел узнать, он узнал.

Сделала глоток слегка остывшего чая и случайно зацепила взглядом настенные часы. Ох нифигасе! Полдвенадцатого. Пора и честь знать.

— Серёж, мне домой пора, — вскочила с дивана и начала собираться.

Он вздрогнул, будто вышел из оцепенения.

— Я отвезу.

— Нет, нет, я на такси.