Я снова хохотала, не в силах остановиться.

— Серёж, ты чем думал, выбирая обои с рисунком? Разве не знаешь, что потом стыки нужно подбирать?

Однокомнатная квартира Тарановского находилась недалеко от центра, в пятнадцатиэтажной новостройке на десятом этаже. На стенах «красовались» красивые бежевые обои с разбросанным узором.

Осторожно вышла на балкон и с замиранием сердца посмотрела вниз. Страшно. И вообще, зря я сюда приперлась. Было бы проще, будь Тарановский в отношениях, а так… от его, на данный момент, тяжелого взгляда, чувствовала себя сковано. Понятно, никто ко мне не собирался цепляться, просто между нами было слишком много недосказанности, и сейчас эта недосказанность напряжением звенела в воздухе, не позволяя окончательно расслабиться.

— Это не я. Это Наташка, будь она не ладна. Отомстила по-своему.

Серёжка вышел ко мне и вынул из пачки сигарету, задумчиво постукивая об ладонь чтобы уплотнить табак. Я много раз видела, как тоже самое проделывал Егор. От воспоминания о нем запершило в горле.

— Может, и в правду помириться, — натянуто улыбнулся, повернувшись спиной к улице. — Пускай переделывает.  

— Помирись, помирись. Она обязательно простит когда увидит, что ты тут учудил. Как тебе хреново без неё. — Напряглась под его взглядом и заметила, что он так и не закурил, а продолжал мять сигарету между пальцев. — Неужели всё так безнадежно? Она ведь любит тебя. Хочешь, я позвоню ей и всё объясню? 

Он всё же закурил. Только выдохнул дым в сторону, отойдя от меня подальше. Я сначала не поняла, в чем прикол, а потом улыбнулась. Пускай он уже не тот несносный мальчишка, но его забота обо мне до сих пор согревала сердце.

— Разберемся, — ответил уклончиво, сощурившись. — Ты мне лучше скажи, что делать собираешься? Я так понимаю, Егор никогда не узнает о ребёнке?

Ну вот. А я думала, удастся спрыгнуть с этой темы, ведь так хорошо общались.

— По крайней мере, я не собираюсь ему говорить. Сейчас. И в будущем тоже не планирую.

Серёжка молчал и впервые заинтересовано рассматривал меня. Открыто. Без намека на осуждение. Знаю, его коробил сам факт моих отношений с Егором, а тут ещё и новость о беременности, о которой я собиралась упорно умалчивать, вызывала диссонанс. Стоило объясниться на сей счёт.

— Я уеду. Скоро. К тетке, в Москву. Уже договорилась, меня там ждут. У двоюродной сестры в ноябре свадьба. Просят помочь. Так что, поеду, соберусь с мыслями, а дальше… будет видно.  

Пока говорила, чувствовала, как становится чуток легче. Может потому, что Тарановский не Илонка, у которой только одно на уме: использование мужчин и развод их на деньги. Не осуждала её. Ни в коем случае. Но будь она на его месте – вряд ли бы стояла с невозмутимым лицом. Да она бы стала вопить, какая я дурочка, не умеющая воспользоваться положением.