— Лисбет, вы с Анри можете поехать на такси, раз уж его дочка ночует у нас. Поужинаете тет-а-тет в ресторанчике на Бродвее, — сказала она.

Месяц назад Элизабет искренне обрадовалась бы этому, но сегодня вечером ей приходилось делать вид, что она рада, и это оказалось нелегко. Анри не хотел верить своей интуиции. Убеждал себя, что его невеста всего лишь утомилась.

— Мы почти пришли, милая. Если ты устала, я могу тебя отнести.

— Не будь смешным, Анри!

— Ты легкая, как перышко! И я это уже проделывал не раз — из кухни в мою спальню.

— Просто пойдем помедленнее, и все, — осадила его Элизабет. — Я все время думаю об Антонэне. Ма буквально выставила меня за дверь, но ведь ему было так плохо после обеда! Порядочная мать осталась бы и сидела возле кроватки сына!

— Ты преувеличиваешь, Лисбет. Когда мы уходили, мальчик был бодр и весел. И радовался, что можно поиграть с Агатой. Ему повезло, что она такая терпеливая и добрая девочка.

— Говори прямо: ты считаешь моего сына тираном!

— Антонэн часто капризничает, милая. Ты его всячески балуешь, он этим пользуется. А стоит ему заболеть, и ты забываешь про все на свете.

Не в силах унять раздражение, Элизабет уже не первый раз испытала соблазн развернуться и побежать вниз по ступенькам. Она знала, почему Анри настоял, чтобы они пошли к нему, и ее это чуть ли не пугало.

— У него никогда не было отца, — сказала она. — И я люблю его за двоих. Ты ведешь себя так же с Агатой и Луизоном.

Старое здание с тонкими перегородками буквально гудело от разнообразных шумов. Воскресенье, вечер… Обитатели дома возвращались с прогулки, готовили еду, а кто-то и ссорился. Пахло раскаленным растительным маслом, где-то рядом смеялись, плакал ребенок.

— Раз уж мы дошли до упреков, скажи, зачем было покупать такое дорогое кольцо? — потребовала Элизабет. — Я просила не тратить деньги. Кстати, где ты их взял?

— Обсудим это позже. Соседям слышать необязательно, — отвечал ее жених.

Анри взял ее ручку, осыпал поцелуями. Потом повел Элизабет наверх, благо их этаж был следующий. Ему хотелось поскорее оказаться в привычной обстановке, забыть роскошь квартиры в Дакота-билдинг, все это столовое серебро, белые розы в вазах, бальное платье Элизабет, музыку, снисходительность Вулвортов.

Наконец они оказались за запертой дверью. Кухня с окном, выходящим на запад, тонула в розовато-золотом свете заката.

— Так что с кольцом? — спросила молодая женщина, в то время как любовник уже начал ее раздевать.

— Я занял у кузена, буду отдавать из зарплаты. Лисбет, не будем портить этот чудесный момент! Я так тебя люблю!