Они немного помолчали. Жермен отложила вышивку. Повторно звать его ужинать она не решилась, понимала, что ему не до того.

— Налей себе кальвадоса, — сказала она вполголоса. — Отец не узнает. Бутылка в том сундуке, что справа!

Она была уверена, что стаканчик яблочной водки его взбодрит. Жан покачал головой. Молодая женщина вернула ему письмо.

— Мерзость какая! — процедил он сквозь зубы. — Смотри, что я сейчас сделаю!

Жан смял листок и швырнул его в огонь.

— Сегодня я лягу на улице, Жермен! Я здесь задыхаюсь!

Уходя, он потрепал ее по плечу — простой дружеский жест. Молодая женщина закрыла глаза, гадая, сбудутся ли теперь ее надежды…

* * *

Прошло чуть больше года, и первого июля 1899 года Жан и Жермен поженились. Как вызов судьбе он вернул себе настоящую фамилию — Дюмон. Кто поедет его искать в эту крошечную деревню в нормандском бокаже[35] или станет копаться в его прошлом?

Все сложилось само собой. Жан больше не вспоминал про Клер и работал так много, что зачастую ложился еще до захода солнца. Ни разу он не обмолвился о желании уехать. Мало-помалу Жермен оплела его своей добротой, заботой и любовью, как сетью. Зимой она не забывала согреть его постель фаянсовой бутылкой с горячей водой. Неизменно предлагала добавки, шла ли речь о сладком пироге или блинчиках.

Присутствие в доме молодого мужчины подвигло старую деву — так Жермен называли в деревне — начать ухаживать за волосами и украшать свои воротнички кружевом.

А еще ее очень красили сердечность и наивное жизнелюбие.

Однажды теплым весенним вечером Жан, терзаемый настоятельной потребностью в женщине, принялся обнимать ее в сарае. Они вместе только что подоили коров. Чепец развязался, и русая прядь упала Жермен на грудь. Шейного платка на ней не было, и Жан поцеловал ее в ложбинку между грудей. Но когда он предложил подняться на помост с сеном, Жермен отказалась:

— Нет, Жан. Я так не хочу. Я девушка порядочная. Если попросишь у отца моей руки, тогда с радостью…

Он понял. К Жермен Жан испытывал глубокую привязанность, дорожил их дружбой. Предательство Клер оказалось не так просто забыть, и все-таки он решил жениться. Норбер обрадовался, рассудив, что сделка выгодная: зятю жалованье не полагается.

Свадьбу справили весело. Дед и бабка Жермен заказали праздничный обед в трактире в Пор-ан-Бессене, потому что молодой хотелось увидеть океан. Жан согласился скрепя сердце, но стоило ему услышать крики чаек, вдохнуть соленый воздух, и его обида на Атлантику развеялась. Ближе к вечеру, после щедрого застолья — мидии, устрицы, матлот[36], обилие белого вина — новобрачные с гостями прогулялись среди дюн, над которыми нависали высокие крутые скалы.