Светлый фон
Ответа не последовало. Когда я добрался до кухни, то мне пришлось отступить назад. Огонь почти добрался до гостиной, а поскольку там были ковер и обои, то он быстро распространялся.

– Уэст? Господи! Уэст! – услышал я за спиной крик Уит. Она бежала по лестнице.

– Уэст? Господи! Уэст! – услышал я за спиной крик Уит. Она бежала по лестнице.

– Уходи! Сейчас же, Уит!

– Уходи! Сейчас же, Уит!

– Уэст, я голая!

– Уэст, я голая!

– Вон! – Я побежал прямо в огонь, наплевав, что сгорю заживо – главное спасти Обри.

– Вон! – Я побежал прямо в огонь, наплевав, что сгорю заживо – главное спасти Обри.

– Где Обри? – услышал я вопрос Уит.

– Где Обри? – услышал я вопрос Уит.

Я не ответил. Махал рукой, пытаясь разогнать дым и разглядеть хоть что-то за языками пламени.

Я не ответил. Махал рукой, пытаясь разогнать дым и разглядеть хоть что-то за языками пламени.

Как только мне удалось, то я тут же пожалел о своей тупости. С чего я вдруг решил, что у меня есть шанс спасти сестру?

Как только мне удалось, то я тут же пожалел о своей тупости. С чего я вдруг решил, что у меня есть шанс спасти сестру?

На одном из шкафов в нашей кухне был открытый крючок. Раньше это была дверная ручка, но несколько недель назад я случайно выдернул ее и так и не удосужился починить. Мама проела мне весь мозг, говоря, что это опасно для здоровья. Кто-нибудь может пораниться.

На одном из шкафов в нашей кухне был открытый крючок. Раньше это была дверная ручка, но несколько недель назад я случайно выдернул ее и так и не удосужился починить. Мама проела мне весь мозг, говоря, что это опасно для здоровья. Кто-нибудь может пораниться.

«Я каждый день цепляюсь за нее штанами, Уэсти. Сделай что-нибудь. Обри может порезаться».

Я не послушал.

Я не послушал.