Его Киса. Его любимая девочка. С ним дышала, горела. Его малышка с хрупким телом и сильной душой, подарившая ему чудо, ради которого можно кого угодно прогнуть и самому прогнуться. Свою любовь…

Пережив быструю и яркую близость, они долго лежали, не размыкая объятий и не желая терять особенные ощущения. Влажность разгоряченных тел, еще не остывших и дрожащих. Осязание ласковых рук, вкус кожи на языке и запах острого секса, который не смоешь даже в душе.

— Вот теперь мы можем продолжить наш разговор. Теперь я добрый и мы можем спокойно доругаться, — много позже, выходя из ванной, изрек Шамрай.

— О чем? — спросила Регина, преодолевая накатывающий сон. Нахмурившись, она поднялась с постели и накинула брошенный в изголовье кровати халат.

— О расставании. Или ты прямо сейчас уйдешь, не договорив? — усмехнулся Вадим.

— А я смотрю, у тебя, действительно, хорошее настроение. У меня тоже. Поэтому я пропущу твою колкость мимо ушей.

— Тебе теперь сам бог велел все мимо ушей пропускать, — сказал он вполголоса.

— Ты же знаешь, я с такого расстояния тебя не слышу! — выходя из спальни, крикнула она.

— И слава богу. Заживем душа в душу. И я могу высказаться, и тебе не обидно, — ответив так же тихо, пошел за ней следом.

— Вадим!

— Люблю тебя, говорю! — засмеялся Шамрай.

— Врешь! Ты не это сказал, я видела по губам!

— Именно это я и сказал! — Сбежав с лестницы, он легко подхватил Регину на руки и закинул себе на плечо.

— Вадя, я упаду! — то ли завизжала, то ли засмеялась она. — Я есть хочу! Ты разве не голоден?

— Голоден, — подтвердил, разворачиваясь в сторону спальни. — Я очень голоден. Мне тебя всегда мало.

— Шамрай, не смей тащить меня снова в спальню! Рули на кухню, говорю, я есть хочу!

На кухне Вадим спустил ее на пол, но из объятий не выпустил, решив, наверное, зацеловать до смерти. Это все закончилось бы сексом, если б не случайное и болезненное соприкосновение Рениного зада со столешницей.

— Раз секса не будет, тогда точно придется ругаться, — вздохнул Шамрай, присаживаясь за стол в ожидании, пока Регина разогреет запоздалый ужин. — Представь. Чисто гипотетически. Ты ушла. Куда?

Что тут представлять? Чарушина прекрасно понимала, что в таком случае она не смогла бы находиться с ним даже в одном городе. Невыносимо бывать одной там, где когда-то они бывали вдвоем. Она не смогла бы даже дышать с ним одним воздухом. А если они вдруг случайно столкнутся?