— Собралась? Поехали домой, — хмуро отозвался, снова начиная злиться. Несколько минут назад ему было совсем не весело, когда искал ее и не мог дозвониться.

— А чего это ты командуешь? Ты мне еще не муж. Ты еще бесправный. Вот женишься на мне, тогда и будешь командовать. А то вздумал сцены тут закатывать! Не предупредили его, понимаешь…

— Я сейчас такую сцену закачу, не откатаешь. Мне для этого печать в паспорте не нужна. Мне и без нее командовать положено. Как я сказал, так и будет.

— Положено, положено, — мягко сказала она. — Только это…

— Что?

— Давай не будем устраивать пышную свадьбу. Пусть все будет тихо и красиво.

— Хорошо.

— И сразу поедем отдыхать, а то мы на больничном были, а в отпуске ни дня.

— Обязательно.

— Смерть как люблю, когда ты командуешь, — со вздохом она прижалась к его губам, но поцелуй не задержала. — Ты вообще понимаешь, что происходит? Я за тебя замуж выхожу.

— Не боишься? — довольно улыбнулся Вадим.

— Нет, — покачала головой и очертила пальцем его улыбающиеся губы. Чувство, овладевшее ею, было похоже на предвкушение их первой ночи. Одновременно сладостный и волнующий трепет смешивался со страхом перед последствиями этого шага.

— Все будет хорошо. Я уже привык говорить громко и смотреть тебе в лицо. — Он крепко обхватил ее, словно хотел защитить от последних сомнений.

— Фигня все, будь что будет. Может, это моя плата за любовь. Твою. Мою. Может, это плата за счастье. Ты так не думаешь?

Вадим на это ничего не ответил — лишь пожал плечами.

— Ну, оглохну… Ну и что теперь… Тебя я все равно услышу. — Скользнула ладонью по его небритой щеке. — Прочитаю по губам… по глазам… они мне никогда не врут. Красиво говорить ты все равно не умеешь.

— Красиво говорить не умею… — задержав ее руку, ненадолго прижался к ней губами, — красиво любить буду… до конца жизни… я буду тебя любить.

* * *

— Наконец-то! Глазам не верю! Приехали! — воскликнула Ангелина Дмитриевна, крепко обнимая сначала сына, а потом и его жену.

— Мама, когда ты так говоришь, я затрудняюсь определить, то ли ты сильно рада, то ли выгнать нас в шею собираешься, — как всегда не удержался от иронии Вадим.