– Давай, отец, без криков. Меня это все тоже не радует. Что скажешь на это? – тон Яниса был сухой и сдержанный.

Новость подняла Рыся-старшего с кресла. Пока он боролся с удивлением, Андрей просчитал масштаб катастрофы, если информация окажется верной.

– Кто пустил эту тему?

Янис покачал головой, давая понять, что не ответит на этот вопрос, и Виктор Олегович криво усмехнулся:

– И что еще у тебя есть, кроме голословных обвинений?

– Свидетель есть.

– Что за свидетель?

– Некто Ловягин.

– Лава?

– Говорит, выполнял особые поручения.

– Да какие особые поручения? Он же «шестерка» тупая! – натянуто рассмеялся старик. – Он никто! Сдохнуть уже должен был… шкура продажная.

– Не сдох. Живой он. И говорить согласен.

– Что он может сказать? Он особо и не при делах был.

– Вот это я и предлагаю выяснить. Послушаем, что скажет. Будет честно, если мы сделаем это вместе.

– Отец пусть дома останется. Я поеду с тобой, – неожиданно вмешался Андрей, до этого стоящий безмолвной тенью.

– С чего это? – обернулся к нему отец. – Я хочу посмотреть в глаза этому писучему идиоту. Как он посмеет рот открыть против меня!

– Мне все равно, кто из вас поедет, – ответил Майер, переводя взгляд с отца на сына. – Решайте. Жду в машине.

– Когда выяснишь, что все это пустой треп, отдай мне говорливого, который эту тему поднял, – попросил Рысь.

– Отдам. Обещаю, ты его получишь. Даже его местоположение скину, чтоб не тратил время на его поиски.

Как только Янис ушел, Рысь тут же набросился на сына: