- Ищи, - она оглядывается в коридоре, смотрит на выложенный мозаикой потолок. Вздыхает. - Не дед, а зверь какой-то, перепугал меня. На воздух выйду, душно что-то. Тошнит.

- От коктейлей тебя тошнит, - замечаю и беру ее под руку, веду в холл.

В доме тихо, словно нет никого, хотя выходной день, воскресенье, и сегодня семейный совет, на котором дед предлагал мне рассказать о своих печалях.

Открываю дверь.

На улице солнечно, бабье лето, воздух сухой, и ветер теплый, развевает волосы.

Ступаю на крыльцо.

И тут же пячусь назад.

Они на лужайке, все трое, у Арона в руках гномик с клумбы, он замахивается им и проезжается по лицу Виктора. Рядом Ник, поднимается с земли и вытирает кровь с губы, подхватывает с травы монтировку.

Сама клумба затоптана, валяются поломанные цветы, здесь словно было побоище.

И оно продолжается.

- Что ж ты стоишь! - Вика ахает.

И первой бежит с крыльца.

Ее каблуки стучат по лесенке, и я отмираю, перепрыгиваю через ступеньку, несусь следом.

- Эй, хватит! - кричит Вика и машет руками. - Ой, мамочки! - она отскакивает в сторону, когда Арон толкает Ника, и тот запинается на сломанном заборчике и заваливается назад.

Ловлю взгляд Арона и вздрагиваю, у него такие дикие глаза, он точно спятил.

Спотыкаюсь, и в голове все кружится, три брата, двое упали, один стоит, в порванном дорогом костюме, с лицом, вымазанном в земле.

Он будто не замечает меня, не увидел свидетелей. Держит садового гнома и идет прямо на Виктора. Тот ладонями опирается на траву и поднимается, у него глаз на затылке нет, он не знает.

Зато вижу я, что ему сейчас голову отобьют.

И бегу наперерез, падаю рядом в траву.

- Ты что, рехнулся! - выкрикиваю и собой закрываю среднего брата.