Я должна по меньшей мере выслушать, что он скажет.

Бутик, о котором он говорил, находится на пятом этаже, направо от эскалатора, за маленькой площадкой с пышной зеленью, со всех сторон окруженной скамейками. Как назло здесь в основном молодые папы с детьми - видимо, ждут, пока мамы насладятся шоппингом. Я поскорее прохожу мимо и просачиваюсь внутрь магазинчика, уставленного черными манекенами в очень странной одежде типа «китайский древний стиль и немножко франции».

Осматриваюсь.

Девушка-консультант уже спешит ко мне со всех ног, но ей наперерез откуда-то сбоку (я даже не понимаю откуда), выходит Меркурий, и она отступает. Наверное, у них была какая-то договоренность - не зря же он назначил именно это место, хотя секретным его точно нельзя назвать.

Он останавливается как приколоченный, когда между нами остается несколько метров. Просто стоит напротив и смотрит, как я медленно стаскиваю капюшон и снимаю очки. Как змея сбрасываю свою маскировку.

Когда у ром смотрелась в зеркало в ванной, вид у меня был даже «круче», чем вчера, когда синяки только-только начали расцветать и наливаться синевой и зеленью. Сейчас они даже больше похожи на трупные пятна - большие, водянистые, окруженные алой каемкой кровоподтеков. Просто чудо, что Олег не сломал мне нос и не выбил зубы. Ну или подонок рассчитывал еще какое-то время мной пользоваться, и не хотел портить себе кайф лицезрением моей страшной беззубой рожи.

— Блять, - еле слышно шипит Меркурий, протягивает руку к моему лицу, но потом беспомощно ее роняет. - Блять. Я его убью.

— Почему ты не сказал мне? - сразу спрашиваю я. Неожиданно даже для себя, потому что вопрос выпрыгивает из меня сам собой, полностью без моего участия.

— Что?

— Что Вова - мой сын.

Он не выглядит удивленным, скорее слегка раздраженным.

— Если я скажу, что как раз собирался сегодня все тебе рассказать - ты, наверное, уже не поверишь.

— Не имеет значения, что ты собирался сделать, если самого главного не сделал. Почему, Меркурий? Зачем ты так со мной поступил?

Сотрудница бутика, которая все это время стоит в стороне, старательно делает вид, что не замечает наш разговор на повышенных тонах. Мне бы стоило делать это тише, но я так устала отмерять свои эмоции, взвешивать слова и контролировать жесты, что сейчас уже все равно.

Гори оно все синим пламенем.

Но когда я уже морально готова выплеснуть из себя все, что накипело - во рту не остается подходящих слов. Я как будто просто разучилась говорить за одну минуту до самого важного «говорительного» события в своей жизни. По чьей-то прихоти там выше - забыла, как правильно собирать слова в предложения, чтобы это имело хоть какой-то смысл.