А с другой стороны… Господи, я действительно должна все это сказать? Про годы, которые выбросила в пропасть? Про то, что каждый день выбиралась из своей личной могилы и симулировала жизнь в уже давно умершем теле? Или, может, про побои Олега? Про то, какой хитросделанной стала, чтобы научиться выживать там, где дохнут в муках даже одноклеточные, лишенные эмоций организмы? И причем тут, собственно, он, если все, что я делала - было моим и только моим выбором.

Во мне столько всего зрело все это время, но эти слова - они для меня. Самым лучшим сейчас будет подойти к ближайшему зеркалу, сесть на удобный табурет и рассказывать своему отражению, что вся моя жизнь - это мой выбор, и ничей больше. Потому что выход у меня был всегда. Хотя и трусливый, беспомощный и малодушный. И только в один конец.

— Я правда собирался тебе сказать, - тихо говорит Меркурий и по его лицу видно, что он не врет. Странно, несмотря на то, что он часто был совершенно непроницаемым для меня, сейчас мне кажется, что именно я знаю все его уловки и «фокусы», и ему не скрыть правду, даже если бы он очень хотел это сделать. - Не сказал с самого начала, потому что…

Он сглатывает и острый, похожий на акулий плавник кадык нервно дергается под щетинистой кожей, ударяясь в широкий вырез какой-то балахонистой толстовки.

Мой Меркурий как всегда прекраснее всех. Такой большой, высокий, сильный. Только теперь немного седой - не по годам - и с глазами более черными, чем самая непроглядная темнота. И от него все так же вкусно пахнет, и в глубине души я радуюсь как девчонка, что даже годы брака не «украли» у меня этот его особенный, уникальный запах моего мужчины. Потому что в день, когда мы познакомились, он точно так же пах подкопченным можжевельником с капелькой растертого между пальцами мятного листа. И дело совсем не в одеколоне - в этом я тоже абсолютно убеждена.

— Но увидел меня рядом с Олегом и решил, что уложить меня в виртуальный гроб и спихнуть тебе младенца - это был наш с ним общий план, - заканчиваю за него.

— Прости, - выдавливает он. - Я просто не знал, что еще думать. Не мог представить, чтобы ты… если была жива все эти годы, то не нашла способа выйти со мной на связь.

— Все нормально, - говорю это совершенно искренне. - Просто никто из нас не захотел бороться.

Он как будто собирается что возразить, но, перебрав в голове разные варианты, отступает.

И это та единственная правда, ради которой нам стоило сегодня встретиться и поговорить. Хотя, конечно, еще полгода назад, когда я искренне оплакивала его могилу, которой никогда не видела, мне и в голову бы не пришло подумать, что он может быть жив. Как и ему - искать мертвую женщину среди миллионов живых. В конце концов, никто из нас не мог даже предположить, что Олег настолько безумен.