– Что?

Он моргнул, как будто только сейчас сообразил, что я до этого сказала. Потом изобразил на лице улыбку и покачал головой:

– Не важно. Идем, я донесу твой багаж.

Схватившись за ручку чемодана, я решительно замотала головой:

– Мы собирались сохранить это в секрете, помнишь? Отис и Кэм тут же что-то заподозрят, если ты ни с того ни с сего начнешь носить мои вещи, хотя всего пару недель назад предпочел бы запустить ими мне в голову.

Блейк поморщился и захлопнул багажник.

– Ты права. – Затем быстро оглянулся на входную дверь, как будто хотел удостовериться, что вокруг никого, и, убедившись в этом, снова посмотрел на меня. А в следующую секунду протянул руку и коснулся моей щеки.

Я автоматически прижалась лицом к его теплой ладони. Когда он провел большим пальцем по моей нижней губе, у меня перехватило дыхание.

Неожиданно Блейк убрал руку. Его взгляд потемнел.

– Насколько мне известно, у парней сегодня товарищеский матч, а после него они устраивают вечеринку всей командой, – хриплым голосом произнес он.

Я улыбнулась.

– Звучит как приглашение. – Постепенно тяжесть на сердце начала немного уходить. Ему достаточно было лишь вот так многозначительно на меня посмотреть и дотронуться, и на краткий миг у меня появлялось чувство, словно все вокруг растворилось и остался только он и счастье между нами.

– Так и есть. – Его губы сложились в лукавую ухмылочку. – Я кое-что запланировал. Для тебя.

Я моргнула:

– Правда? И что же?

– Так, мелочь. Не ожидай многого. Но я буду рад, если ты освободишь сегодняшний вечер и проведешь его со мной.

Как же хотелось встать на цыпочки и поцеловать его прямо посреди улицы, у всех на виду. Мне еле удалось просто улыбнуться ему и кое-как успокоить сердцебиение.

– Колин поставил меня в смену. Но после этого я с превеликим удовольствием проведу с тобой вечер.

Блейк посмотрел мне в глаза, а через мгновение чуть ли не через силу оторвался от меня. Потянув за собой свой чемодан, он зашагал спиной вперед по дорожке, не выпуская меня из поля зрения.

– Смотри вперед, Блейк, – сказала я, хотя у самой горели щеки.