– Вы же совсем недавно были рады, что мы расстались, – выключив воду, подношу руки к сушилке. Не люблю ей пользоваться, но сейчас мне нужен шум, в котором затеряется мерзкий голос бывшей родственницы. – Или вы забыли, что мы с Игорем разводимся?

– Пока нет свидетельства о расторжении брака, все можно откатить назад, – невозмутимо проводит помадой по пухлым гиалуроновым губам. – Мы тебя примем.

– Вы ошиблись, Елена Евгеньевна. Я больше не та влюбленная девочка, которая готова пойти за вашим сыном хоть в ссылку, хоть в ад, хоть… к свекрови, – не выдержав, усмехаюсь, вводя ее в ступор своей реакцией. – И меня не нужно «принимать» – я сама ни за что к вам не вернусь. И кстати… Что не так со Светой? Кастинг на роль лучшей невестки провалила?

– Эту пигалицу я к сыну на расстояние пушечного выстрела не подпущу. Возомнила о себе…

– Думаю, Игорь взрослый мальчик, чтобы самостоятельно решить, с кем ему быть. Прекратите лезть в его жизнь. А в мою – тем более.

– Ты права, Ева, я действительно ошиблась, – обезоруживает меня простой фразой, но я судорожно ищу в ней подвох. – Но не сейчас, а в тот день, когда позволила вам разойтись. Игорь до сих пор тебя любит, а все эти Светы – временная замена. Да и недооценивала я тебя. Ты не худший вариант для моего сына.

– Вы правда считаете, что можете выгнать меня посреди ночи, а потом прийти и небрежно бросить: «Возвращайся»? И после всего случившегося я соглашусь?

– Почему бы и нет? Лучше Игоря ты вряд ли кого-нибудь найдешь, – хмыкает пренебрежительно. – Насчет босса своего не питай ложных иллюзий. Вулканов за все эти годы столько шалашовок перетаскал. Но жену не забудет. Твой максимум – ходить у него в любовницах.

Впиваюсь пальцами в ледяной край раковины, глубоко дышу носом и пытаюсь сохранить самообладание, когда внутри все горит и взрывается. Свекровь знает, куда бить, чтобы сделать больнее. Но сейчас особенно метко попала в цель. Озвучила то, о чем я лихорадочно размышляю все эти дни. Да если бы она схватила меня за волосы и с размаха впечатала лицом в зеркало, и то нанесла бы гораздо меньше вреда! Но нет. Елена Евгеньевна поражает словами. И рвет мою душу в лохмотья.

– А это уже мое дело, как и с кем жить дальше. И в каком статусе, – вздергиваю подбородок и смотрю на свое отражение.

Я изменилась. В лучшую сторону. Расцвела, стала увереннее. Даже плечи неосознанно расправила. Держусь гордо, важно. А ведь в этом – заслуга Тимура.

– И ребенка чужого Вулканов не примет, – продолжает сыпать «весомыми аргументами» свекровь.

Прыскаю смехом, вызывая недоумение на подтянутом пластикой лице. Проглатываю срывающееся с губ признание. О том, что у Владика, наконец, появился любящий отец. Настоящий. Родной.