Я нервничаю в стократ сильнее! Потому что это мой единственный шанс вернуть Еву себе. Если не сработает, то все… Я не придумал варианта лучше. Не знаю, как еще доказать, что люблю. Только ее. Мою Еву.

Подхватываю почти невесомую фигурку на руки, чувствую, как она обнимает меня за шею, запускает пальчики в волосы на затылке. Уверенно направляюсь к дому. Ни на миг не прерываю зрительного контакта с Евой, словно потеряю ее, если отвернусь. Нехотя отпускаю свою ценную ношу на крыльце, чтобы открыть дверь.

– Проходи, – голос предательски хрипит. – На первом этаже гостиная, кухня, кабинет и две комнаты. На втором, в основном, спальни. Ванная и туалет есть на обоих. В принципе, планировка перекликается с нашим прежним домом, но…

– Мы переезжаем? – Ева перебивает меня, и пока я растворяюсь в ее теплом «мы», уточняет: – И будем жить здесь? – окидывает взглядом необжитое, холодное помещение.

Подхожу к дивану, что стоит напротив неработающего камина. Одним рывком снимаю чехол, отбрасываю на пол. Видимо, поторопился я открыть ей сюрприз. Надо было тщательнее подготовиться, обустроить комнаты, закончить ремонт.

– Мебели здесь пока по минимуму, – виновато оправдываюсь. – Я думал, что ты сама хотела бы обставить особняк. По своему вкусу.

– Нет, подожди, – лихорадочно мотает головой и, вдруг покачнувшись, опускается на диван. Сажусь рядом, приобняв ее.

– Ева, пожалуйста, – начинаю уговаривать. – Я привез тебя в новый дом, где ничего не будет напоминать нам о прошлом, – приподнимаю ее лицо за подбородок и ловлю непроницаемый взгляд. – Не будет моей жены, – произношу негромко и спокойно, будто гипнотизируя Еву. – Не будет твоего гребаного Игоря под боком, – злюсь, стоит лишь вспомнить их встречу сегодня в офисе. Я убить его готов, лишь бы не приближался больше к ней.

– А что тогда будет с твоим домом? – задает резонный вопрос.

– Я выставил его на продажу, – честно отвечаю. – Нам не помешают лишние деньги.

Ева приоткрывает рот от удивления.

– Но я не хочу, чтобы ты жертвовал чем-то ради меня, – слабо сопротивляется, разрываясь между собственными желаниями и тем, что, по ее мнению, правильно.

– Ради тебя я готов на все. Как ты не поймешь? – чуть улыбаюсь. – Но это не жертва, – обвожу взглядом помещение. – Все это необходимо для того, чтобы мы могли начать новую жизнь. С чистого листа. Только я, ты и наш сын. Согласна?

Вместо искр радости ее глаза стремительно наполняются слезами. Пухлые губы дрожат и сжимаются, превращаясь в прямую линию. Нос краснеет и шумно втягивает воздух.

– По-прежнему не веришь мне? – хмыкаю обреченно.