Иван стряхнул с себя руки и направился по коридору. Холодная и неподвижная, как глыба льда, я смотрела ему вслед, пока он не скрылся за углом вместе с Альбертом и Виктором.
— Откуда он знает, куда идти?
Я не знала, что бесстрастные слова вырвались, пока Ронан не ответил.
— Он не знает.
Очевидно, он не знал, но мое любопытство растворилось под тяжелым давлением на грудь. Когда Ронан встал и небрежно сунул свой телефон в карман, все мое существо закружилось с идеей, как отговорить его от того, что он планировал для Ивана.
— Я тебя умоляю, — выпалила я.
Он поднял взгляд, мрачно-веселый, но противоречивый намек на что-то холодное и ужасающее просочилось в его глаза.
— Я не уверен, что это было очень искренне.
Я хотела крикнуть ему, что это не игра, но он уже находился за дверью. Он собирался продолжать свой обычный день и покинуть меня, чтобы я медленно умирала внутри.
Поднявшись на ноги, я догнала его в коридоре и встала перед ним, так что ему пришлось уделить мне все свое внимание.
Он замер, мускул на его челюсти напрягся. Тогда я поняла, что бомба замедленного действия не была неуловимой, мистическим предупреждением. Это был
Я упала на колени перед ним, кровь стала холоднее, чем твердый мрамор.
— Я искренне прошу тебя, — сказала я, и по моей щеке потекла слеза. — Если ты отпустишь Ивана, клянусь, ты получишь от меня все, что захочешь.
Ронан держал меня там, где хотел — никчемный простолюдин у ног короля, — но в его взгляде не было ни капли удовольствия.
— Я уже могу получить от тебя все, что захочу.
— Ты многое сможешь получить.
Он задержал мой взгляд на звуке моего отчаяния, поглощающего зал.
— Ты ведь не особо известна разговорами о правде, разве нет,