— Какой смысл, если ты возьмешь на две секунды?

Его взгляд стал жестче, а затем рваный выдох вырвался из меня, когда он схватил меня за бедра и дернул мою задницу к краю дивана. Мне пришлось заложить руки за спину, чтобы сохранить достойную позу.

— Не раздвигай ноги, kotyonok.

Я уставилась на него, не желая позволить трюку сработать на этот раз.

Мое платье разошлось, открывая изгибы ягодиц, соски затвердели в прохладном воздухе. Почему я всегда была голой? Единственной обнаженной частью Ронана, которую я видела, было несколько сантиметров его члена, потому что все остальное было внутри меня.

— Насколько тебе больно? — грубо спросил он, медленно скользя взглядом по моему обнаженному телу, чтобы встретиться с моим.

У меня перехватило горло, когда я поняла, что он действительно чувствует себя немного виноватым. Эта мысль вызвала странное ощущение утешения, распространяя нечто теплое и тяжелое, что растопило все напряжение внутри.

— Достаточно, — выдохнула я.

Он пробормотал что-то по-русски, от чего у меня по спине побежали мурашки. Когда он раздвинул мои ноги, они подчинились.

Он щелкнул пальцем по верху одного из моих носков до бедра, рыча:

— Эти гребаные носки, Мила.

Он немного потянул один из них и укусил под ней плоть, отчего меня охватила горячая дрожь.

Жар его глаз согрел мою плоть, боль внутри снова ожила и запульсировала. Мне становилось все теплее, и это чувство было прервано холодной волной застенчивости, когда я поняла его намерение.

— Подожди, — выпалила я и попыталась вырваться из его хватки, но, как обычно, она не поддалась. Взгляд, который поднялся на мое лицо, был горячим и с безмолвным вопросом. — У меня кровь.

Мое тело напряглось в его руках, готовое вырваться из неловкой ситуации.

Его сухое выражение лица говорило, что он не понимает, что я пытаюсь сказать.

Я растерялась от того, что мне даже пришлось это объяснять.

— Это… отвратительно.