Слова на мгновение застыли вокруг нас, прежде чем он сухо сказал:
— Мне это очень напоминает фильмы Николаса Спаркса,
— Я эмоциональная дура, — ответила я. — Получи, распишись.
Он грубо усмехнулся. Когда мой большой палец коснулся его шрама, он сильно прикусил его между прямыми белыми зубами. Я зашипела от боли и с яростью вытащила его.
— Я грубый ублюдок, — ответил он. — Смирись с этим. — его взгляд стал беспокойным. — Если ты хочешь сдать меня, так тому и быть. Я бы вернулся в тюрьму за тебя,
Я вдруг даже представить себе не могла, как вернусь к причалам Майами, к Картеру и одиноким звукам Атлантики. Какая-то тяжесть сдавила мне грудь, вынудив сорваться с губ.
— Но почему?
Его пальцы сжались на моих щеках, голос потемнел.
— Ты даже не представляешь, что обрушишь на Москву после стольких лет безбрачия.
Когда он произнес эти слова, горячая волна ревности испарила все остальные эмоции. Мысль о том, что он будет с другими девушками, ударила меня в живот. Все мое тело восставало против этой идеи. Мне вдруг захотелось запечатлеть себя в нем, чтобы он запомнил меня навсегда, невзирая на последствия.
Я схватила его за волосы и притянула его рот к своему, скользнув языком между его губ. Он зашипел и приподнял меня, чтобы я могла обхватить ногами его бедра. Я никогда не чувствовала себя такой маленькой, такой женственной и
С тем же успехом я могу наслаждаться счастьем, пока оно длится.
Он прижал меня спиной к перевернутому столу и лизнул в небо. От его вкуса и жара его тела внутри меня разгорелся огонь, обжигающий меня изнутри. Я напевала ему в губы, умирая от желания большего — от всего, что у него было. Двигаясь об него и не найдя нужного трения, я издала разочарованный звук.
— Трахни меня, — выдохнула я, дергая его за пряжку ремня.
Он застонал и отстранился.
— Не здесь.