Родные становились предателями.
Предатели — родными.
Ему, его жене, его детям грозит опасность… и он должен защитить их… защитить от них…
Мысли путались. С каждым днем все меньше света и трезвости в разуме.
— Подала на развод, сука?! — взревел Уилл, замахиваясь на женщину. Ханна со всей дури влепила ему пощечину, и Стоунэм слегка пришел в себя. — Ну и разводись, шлюха! Кому ты нужна!? КОМУ?! НАХЕР ТЫ МНЕ СДАЛАСЬ! — вскрикнул он и резко замолчал, пытаясь отдышаться.
А потом сладко так улыбнулся, разрезая этой улыбкой все ее живое… самое ценное.
— А детей. Я тебе не отдам… не отдам.
— Ты не посмеешь… ты не сможешь…
— Милая Ханна, ты разве не знаешь о моих связях? Тебе ли о них не знать.
— Умоляю, не трогай мальчиков… — взвыла Ханна, падая на пол от бессилия. — Кай не переживет еще одной встречи с тобой, Уилл. Он боится тебя! Он сходит с ума… ничего не помнит. Ты хочешь и второго сына угробить?!
— Как раз этим я займусь, — уже спокойно произнес Уилл, обдумывая, что ему делать дальше. — Сраная ты предательница. Увезла мою кровиночку. Моего наследника. МОЕГО ПЕРВЕНЦА. Знала же куда вести, сучка. К моему отцу. Знала, где он будет под защитой, да?!
— Да! А что еще оставалось делать?! ТЫ ЧУТЬ НЕ УБИЛ ЕГО! Барт не подпустит тебя к внуку! После того… как он понял, что ты сум… неважно… Кай и Коул — его последняя надежда!
— Хорошо. Подавись. Забирай Кая. Раз говоришь, он умом тронулся, — Уилл не отдавал себе отчета в том, что творил, говорил и делал. Для него реальность была психоделическим сном, на который он не мог повлиять.
— И Коула я тоже заберу, — по слогам произнесла Ханна, встав в воинственную позу.
Стоунэм хладнокровно глянул на свою жену и резко достал из-под пиджака пушку, направив прямо на нее. Женщина вся сжалась от страха. Снова… снова этот кошмар.
— Заберешь его, и я найду их обоих. Я свои слова сдержу. Обещаю. Заберешь Коула, и я или мои люди вышибут мозги сначала одному, потом второму. А ты, моя дорогая, будешь жить, зная, что это ты убила своих сыновей. Все ясно?! Ну, дак что ты выбираешь? Остаться со мной и Коулом и жить так, словно ничего не было? Или уехать, забрать второго сына и тем самым угробить их?
— Нет… ты не можешь так поступить с нами… со мной… с мальчиками! Уилл! Это не ты! Что же ты с нами делаешь… зачем я вообще тебя встретила? — Ханна порвала на себе одежду, ее руки хватались за все предметы в комнате, что она могла сломать… истерика. Она за гранью. Боль такая, что… невозможно описать.