Любая бы на моем месте прыгала и визжала от счастья, но я впала в оцепенение.

— Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Была только моей. Потому что я влюблен в тебя и хочу развивать с тобой отношения дальше. Но чувствую, что тебе нужен именно этот шаг, чтобы идти по жизни со мной, и поэтому я не вижу причин все это откладывать. Ты будешь моей женой? — на лице Акселя появилась та самая улыбка, которая мне очень нравилась. Без масок, искренняя. Ямочки на щеках сбавляли ему десяток лет. Он ассоциировался у меня с юностью и с возможностью наверстать упущенные надежды и годы жизни. Прожить все заново с двадцати одного года, когда все пошло крахом.

И я чувствую, что если выберу Акселя, то проживу всю жизнь в тихой гавани. Как я и рисовала себе… уютный домик, гриль по пятницам, и мое цветочное платье. Дети, никогда не подверженные насилию.

Не жизнь, а сказка. И самое время ответить «да»…

Но я закрываю рот руками, чтобы скрыть свой немой крик ужаса. Наверное, выгляжу со стороны комично и отвратно, но Аксель, кажется, ничего не замечает.

— Я думаю, я должна подумать, — Аксель встает и наклоняется ко мне за поцелуем. Набираю в легкие воздуха и отвечаю ему на длинный и самый нежный поцелуй в моей жизни.

Нет. Я вру. Самые нежные и самые грубые поцелуи всегда были и будут с Каем.

И я уже знаю, что отвечу Акселю Честеру отказом на его предложение.

Flashback

Мужчина, превосходивший хрупкую женщину в росте и весе вдвое, одним мощным ударом откинул ее к стене. На этот раз не потому, что у Уилла был приступ. А потому, что эта мразь посмела увести его сына Кая на другой конец света.

— Шлюха, я же найду его. Что, отвезла его к моему сумасшедшему папочке?! Ханна… — последнее слово он произнес на выдохе с нескрываемой болью.

— Уилл, пойми, я не могу больше жить с тобой. И не хочу. Я подала на развод. Заручилась поддержкой друзей и семьи. Я потрачу на судебное разбирательство о разводе столько денег, сколько нужно. Как бы я тебя ни любила в прошлом… поверь, ты убил мои чувства, когда сотворил ЭТО с нашим сыном… со мной… посмотри на себя… ты гребанное ничтожество! ТЫ ЗВЕРЬ! ПОСМОТРИ! — вскрикнула молодая девушка с каре-зелеными глазами, в которые так любил смотреть Уилл. Все было слишком сложно. Он любил эту женщину больше жизни, больше всего на свете. Считал ее подарком Бога, а их детей — ангелами, спустившимися на его далеко не святые плечи. Когда он причинял им боль, он не отдавал себе отчет в своих действиях. Запутался. Заблудился в собственном безумии.

Они говорили ему что делать. Голоса. Он представлял их, как людей, в черных плащах, которые без конца дергали за струны в его голове. Играли, щекотали, выводили… лица любимых ему людей менялись. Превращались во врагов.