«Когда Люсинда приедет на бал, — в очередной раз подумала она, — обязательно случится что‑нибудь дурное».

* * *

Вечером Элли разминалась на мате в тренировочной. Минут через двадцать тело начало ощутимо ныть. Зои же тренировала подъем ноги и практиковалась в том виде ходьбе, когда на пол наступают лишь передней частью стопы.

— Надеюсь, нам устроят кросс, — сказала она, приступив к прыжкам. — Мне сегодня хочется побегать.

— Мне тоже, — сказала Элли, сидя на мате и прикасаясь лбом то к одному, то к другому колену попеременно.

В этот момент в помещении залязгал громкий голос Желязны:

— Внимание! Сегодня нам предстоит пробежать кросс в четыре мили. Это для начала.

— Ура! — воскликнула Зои и устремилась к двери.

Элли побежала было за ней, но Желязны поманил ее к себе.

Зои остановилась в дверях в ожидании, когда она освободится.

— Мне нужно сказать тебе пару слов, — произнес он неожиданно спокойным и даже доброжелательным голосом. Потом повернулся к Зои: — Не стой здесь, иди на улицу. Элли догонит тебя через минуту.

Зои, прежде чем уйти, вопросительно подняла брови. Элли в ответ на ее немой вопрос беспомощно пожала плечами.

Желязны ждал, пока все ученики выйдут из комнаты, так что они с Элли некоторое время стояли друг против друга в напряженном молчании. Девушка заметила, что на лбу у преподавателя выступили крохотные капельки пота. Более того, он даже расстегнул пуговку у горла, как если бы воротник тренерской куртки душил его и мешал дышать.

Элли скрестила руки на груди, опустила глаза и стала рассматривать пол у себя под ногами.

— Хочу поговорить с тобой уже неделю, если не больше, — откашлявшись, произнес наконец Желязны. — Чтобы прояснить сложившиеся между нами отношения.

Элли с подозрением на него посмотрела.

— Признаю, что прежде мы с тобой испытывали определенные трудности в общении друг с другом, и у меня даже сложилось мнение, что я далеко не всегда был… хм… справедлив к тебе. — Он снова откашлялся, прочищая горло. — Поэтому хочу… хм… извиниться перед тобой за проявленную с моей стороны излишнюю суровость. И выразить надежду, что в будущем мы будем работать в атмосфере взаимной дружбы и сотрудничества. Ты — весьма продвинутая и многообещающая ученица, и мне очень жаль, что прежде я почему‑то никогда не давал тебе этого понять.

Честно говоря, если бы Желязны сейчас признался ей, что принадлежит к масонскому ордену, Элли вряд ли бы испытала большее удивление.

Между тем Желязны одарил ее выжидающим взглядом. При этом у него на лице запечатлелось самое что ни на есть добродушное и человеколюбивое выражение. Элли поняла, что хочешь — не хочешь, но что‑то сказать нужно.