– Может ты на хер все-таки пойдешь со своими угрозами, мудень? – Юл легко и просто стискивает меня за плечи, снова выдвигаясь вперед. И я вдруг понимаю, что это благодаря ему меня сейчас не трясет панической лихорадкой, не выжимают истеричные слезы. Без него я легко бы сдулась. Потому что всегда себя чувствовала этаким воздушным шариком, фальшивой блестящей болванкой, которую очень легко лишить блеска и дотереть до грязного очень сомнительного основания. Но пока он тут – мне почему-то лучше.

Марк стоит прищурившись. И так странно смотреть на него и видеть обычного в общем-то мужика. Обычная цветастая борцовка, темные джинсы, щетинистый затылок. Он мог бы сойти за обычного тренера по какому нибудь кроссфиту, но эти глаза… Эта улыбка проголодавшегося каймана…

– Ты получил что хотел, – говорю торопливо, потому что предвкушающая жуть во взгляде Марка адресованном Юлу мне категорически не нравится. Нужно его отвлечь.

– Ты получил, что хотел. Ты обещал уйти.

– Не обещал, – Марк покачивает головой.

– Договор был такой.

– Договора не было, Цыпа, – он криво ухмыляется, – ты озвучила свою хотелку. Я могу её не исполнять. И не хочу. Как ты меня заставишь?

Сука. Никогда его за этот редкостный козлизм характера не любила.

Кир осторожно трогает Марка за локоть. Получает он на редкость ядовитый взгляд, но именно после минутной молчаливой переглядки с Киром, Марк выцветает лицом, нацепляя на него скучающее безразличие.

– Я хочу проверить, есть ли тут то, что мне нужно, – неохотно бросает он, – и принять необходимые меры, если оно есть. Безотлагательно.

Парадоксально, но факт, Марк Каховский целых три минуты выражался как человек с образованием какого-нибудь юриста, а не как сорвавшееся с цепи быдло.

– Никто не знает, что мы тут, – вклинивается Кир. Судя по его недоуменному взгляду – он и сам озадачен этим простоем.

– Помалкивай, Лис, – Марк коротко дергает подбородком, – если бы я хотел оставлять такие вещи на самотек, я бы вообще сюда не поперся. Но я тут!

Кир и вправду прикусывает язык. Строит мне глазки виноватой собаки. Я же только сильнее проникаюсь негодованием. Все очевиднее становится что все это время Кирилл Лисицын вился около меня не просто так.

– Идите на кухню, – рычу раздраженно, – только пожалуйста, быстрее.

– Не торопись жить, Цыпа, глядишь и умрешь не скоро, – фыркает Марк и без особых церемоний проходит мимо меня и Юла.

Тот снова вздрагивает, снова подается вперед, явно раздраженной очередной завуалированной угрозой, но я отчаянно вцепляюсь в футболку на его груди.

– Плевать на все, – умоляю одним только отчаянным взглядом, – лишь бы он ушел как можно быстрее.