Макс выругался про себя. Ситуация складывалась паршивая.

— Вдруг он исчез, перестал отвечать на звонки. Моя подруга тоже. С меня будто наваждение какое-то сняли, и я поняла, что потеряла всё. Поехала в полицию, но они не могли мне ничем помочь — эти двое как сквозь землю провалились. Скоро мне надо платить, а у меня ничего нет. Я окажусь на улице. Господи, Максик, стыд-то какой! Поделом мне, что я так с тобой поступила, забрала твои деньги! Прости меня, если можешь!

— Мам, я же сказал, что за всё простил, прекрати плакать. А с деньгами — может у отца попросить?

— Он ни за что не даст, только поиздевается над моей дуростью. Да и не могу я у неё, у Эльки, просить! Лучше с сумой по миру пойду!

— Какая, блин, сума! Не беспокойся, я достану деньги. Когда нужно платить и сколько?

— Через две недели, Максик, спасибо, я в тебя верю, — Нинка вздохнула с облегчением: сын не подведёт. Раз он сказал, что поможет, значит, так и сделает.

Уже уходя от матери, Макс судорожно соображал, где взять за короткий срок такую сумму. Денег у него не было, и продать, после часов, было нечего. Даже если Герман найдёт ему клиенток на каждую ночь, и то может не хватить. Как он скажет Лизе, что опять работает в эскорте? Тогда она точно его бросит, и будет права. А без этого, возможно, не обойтись. Вариантов достать деньги у него было не много: позвонить Герману; попросить у Марата аванс на контракт, ещё его не получив; или унизиться перед Далией, которая потребует многого взамен за свою щедрость. Ни один вариант не был Максу по душе, и он продолжал думать, но мысли крутились по замкнутому кругу.

***

— Я не могла сегодня до тебя дозвониться, — привычно убирая остатки ужина и загружая грязную посуду в машину, Эля задала этот вопрос как могла небрежно.

— На совещаниях весь день просидел, устал, — Лёшек устроился на диване со спящим Мишкой на руках, и закрыл глаза.

— Виталик не брал трубку? Это на него не похоже.

— Виталик заболел, вместо него какую-то недоумку прислали, даже кофе толком заварить не может.

— Молоденькая ещё?

— Да нет, толстая противная баба. Всю жизнь прожила, но видно ничему не научилась.

Эля не продолжала тему, хотя и знала, что это неправда. Она пробилась по офисному телефону, и ответивший ей голос принадлежал очень молодой девушке, а никак не взрослой тётке. Почему он ей врёт? Не хочет, чтобы беспокоилась или, наоборот, что-то от неё скрывает? С Лёшека станется и то, и другое. Всплыли слова отца: «Кобель, он всегда кобель! На время может и притворится, но суть не изменишь!». Особенно сейчас, когда у них так давно… Эля поборола подступавшую к горлу тошноту и прилегла рядом с мужем и сыном.