Мало того, я вообще его не видела, когда он забрал мою невинность.

Это все чертовски странно и стыдно.

Потому, когда Элиас пытается просунуть в зажим мою ногу, я лягаюсь и ударяюсь об этот самый зажим.

Больно!!!

– Я сказал расслабиться, Лола. Себе навредишь.

– А тебе не надо допрашивать Аткинса, а? – это моя последняя нелепая надежда.

– Без меня допросят. Что такое Аткинс по сравнению с тобой, Лола? – и я оказываюсь растянутая и зафиксированная на странной скамье с широко разведенными ногами.

Это ужасно непристойно, и, если Элиас начнет меня разглядывать, я умру со стыда.

Но меня ожидает кое-что другое.

Элиас обходит скамью, склоняется ко мне… и мне по губам шлепает головка его возбужденного члена.

– Давай, Лола.

Наверное, можно начать верещать, сопротивляться или сделать еще что-то бесполезное в такой ситуации. Но смысл?

И я послушно открываю рот. Член Элиаса скользит в него и тут же возвращается назад.

– Я слышал, что ты… сказала… Энтони… Лола.

Он вновь входит в меня, и я максимально расслабляю горло. Бархатистый… толстый… и приятный… Главное, ровно дышать.

Ответить я ему, естественно, не могу. Я просто чувствую, как сама мокрею от всей этой стыдной и волнующей ситуации.

А Элиас опять погружается в меня.

– Я люблю тебя, Лола Асти. И предлагаю, – он мягко выходит, – пожениться… прямо… сегодня. Наплевать… на все и… подписать… документы. А свадьбу – потом.

Он меня любит!!!

А это предложение… изумительно дерзкое… и такое же теплое.