— Что? — обомлела я.

Нет… Конечно, нет.

Я больше не могу быть счастливой. Я дышу через боль, живу через боль — по вине Руслана, между прочим, и даже любимый человек рядом уже не делает меня счастливой.

— Мне с ним хорошо, — ответила я. — Я не уйду отсюда.

А это правда.

Те дни, что я провела одна, я вспоминаю с паническим ужасом. Я больше не хочу туда — в ту страшную ночь, когда вернулась домой из больницы. Я даже не помню, жива я была или мертва: это было пограничное состояние. Абсолютно ужасное.

А он меня не понял тогда… Отец ребенка меня не понял.

Он не должен был оставлять меня одну. Несмотря на то, что гнала, что ненавидела и кричала на весь белый свет. Зверь это понял. А Руслан нет.

Я его проклинала за это, и сейчас желала, чтобы он прошел все те круги ада, что пережила я.

Но сейчас, когда я смотрела ему в глаза — впервые за долгое время спокойно, хоть и с болью, я видела, что с пожеланиями опоздала.

Он уже там.

— Тебе лучше уйти, — прошептала я. — Прошу тебя… Оставь меня в покое, ты причиняешь мне боль.

— Себе тоже, и что?

Я замолчала.

Он пришел поговорить по душам? Не слишком ли поздно?

— Я тебя не побеспокою, родная. Не бойся. Я сейчас уйду.

Руслан просто смотрел на меня, ничего не предпринимая. Не пытался забрать меня силой, как в прошлый раз. И тут до меня дошло, что он смирился. Смирился с реальностью, в который был виноват сам. Свою судьбу и жизнь он создал собственными руками.

Из-за нее теперь страдает и плохо спит, судя по внешности.

— Я хочу, чтобы ты меня простила. За все, Лили. Но больше всего, за нашего малыша…

Сволочь.