Наш малыш… Два простых слова, но связывали они нас крепче любых цепей. Неважно что между нами было, ничего не важно. У нас был ребенок.

Если бы он мне пощечину влепил, и то бы так больно не стало.

— Ты думаешь, я не понимаю? — продолжил он, Руслан облизал губы. — Я знаю, что виноват. Как и то, что ты ко мне не вернешься. Я уничтожил все сам. Ты была права, Лили, мне место в аду.

— Хватит… — в глазах стояли слезы.

За это время Руслан мне многое говорил. Он и прежде просил прощение. Но в этот раз кроме раскаяния в голосе было что-то еще. Какая-то новая эмоция…

— Если я сдохну, всем сделаю одолжение. Я просто хочу, чтобы ты меня простила.

— Ты просто за словами пришел? — не поверила я, в груди снова появилось режущее ощущение, словно тупым ножом водят. — Я тебя прощаю, если тебе будет легче!

Я говорила неискренне — хотела, чтобы он ушел и это жуткое чувство внутри исчезло вместе с ним. В коридоре раздались шаги. Зверь идет. На душе легче не стало — каждую секунду я умирала заживо, пока Руслан стоял передо мной.

Наверное, он то же самое ощущает.

Как и я он потерял ребенка. У нас разная боль — я мать, он отец. Но для мужчины, который не смог защитить семью, есть свой круг ада. Я хотела прокричать: с тех пор, как я тебя увидела, каждое твое действие было ошибкой! С каждый шагом ты загонял себя в ловушку все глубже, и меня — нас, вместе с собой!

Но зачем говорить об этом, это ничего не изменит.

Со смертью ребенка ты теряешь все, что наделял смыслом, можно только жить дальше вопреки всему, или…

— Я проиграл, — спокойно сказал Руслан.

Глаза были неживыми.

Он схватил мое лицо ладонями, поцеловал в лоб, а затем в губы.

Не грубо, без страсти — так целуют жену, возлюбленную, невесту. Ту, которая была дорога. Мать своего потерянного ребенка.

Когда губы соприкоснулись, перед глазами мгновенно пролетела вся жизнь с ним. Его пентхаус, мои наивные мечты и планы, мои страхи, ужины, которые я подавала, вид на ночной мегаполис… Все чувства. Мое одиночество. Мои потери.

Из глаз выкатились давно стоявшие слезы.

Если бы он меня не трогал — я бы сдержалась.

Не смогла.