“Они золотые, коли ты заулыбался!”

Воцарилась тишина. Ширин увлекла Алроя на скамью, усадила, села рядом. Она обвила руками его шею, спрятала лицо на его груди. Несколько минут прошли в молчании. Ширин подняла голову, наклонилась к уху Алроя, прошептала: “Завтра мы будем свободны!”

“Завтра? Так скоро суд?” – вскричал Алрой. Глаза его безумны. Он оттолкнул от себя Ширин, вскочил на ноги. “Завтра! В этом слове судьба веков. Миру откроется правда. Ты снова предо мною, привидение? Воистину: убить не значит уничтожить. Не боюсь тебя, я не виновен! Твои убийцы – эти двое! Им в души загляни, суровый дух! Не спасти, но вовлечь меня в преступлений черный круг порочный они пришли. Не выйдет, я не виновен!”

“Хонайн, Хонайн! – в ужасе заголосила Ширин, – он потерял рассудок! Как руки воздел, как глаза сверкают! Успокой его, ты врач! Мне страшно, мне худо!”

Врач подступил к Алрою, взял его за руку. Тот вырвал руку, прошипел: “Прочь, братоубийца!”

Хонайн отшатнулся, бледный, с дрожащими губами. Ширин ринулась к нему. “Что он сказал? Не молчи! Прежде не видала тебя испуганным и бледным. Ты тоже разума лишился?”

“Хотел бы!”

“Повальное безумие. Он что-то сказал. Повтори!”

“Его спроси”.

“Не смею. Ты повтори”.