— Эйла!

— Мадемуазель Бэлфор, там какой-то безумец бежит за машиной, — вдруг проблеял водитель, и мы с тётей в унисон обернулись к заднему стеклу. — Мне стоит поддать газу?

— О, боже… — со всхлипом слетело с моих уст.

Это Реми! Он бежал по тротуару вдоль набережной прямо за машиной, размахивая руками и выкрикивая моё имя. Неужели всё это происходит на самом деле? Я закричала, моля водителя остановиться, и как только авто затормозило, я рывком открыла дверь и выбралась из салона. Реми в этот момент уже почти настиг нас. Бег его сменился на шаг, и когда он остановился напротив — мокрый от пота, тяжело дышащий, со спутанными и упавшими на глаза волосами — я не поверила своим глазам.

— Что ты делаешь? — спросила я дрожащим голосом. — Реми, это…

Он не позволил мне договорить, подойдя вплотную ко мне и обхватив моё лицо ладонями.

— Ты права, — выдохнул Реми прежде, чем крепко поцеловать меня.

Мои руки упали по швам, сердце пустилось вскачь, стоило мне только ощутить его пылающие требовательные губы на своих губах. Это было что-то совершенно невероятное, исцеляющее, правильное и безумное… мы замерли на узком тротуаре на набережной Сены, и люди проходили мимо нас, оглядываясь, но нам не было никакого дела до них. Я всхлипнула ему в губы, поднялась на носочки и всецело утонула в этом поцелуе — выстраданном, долгожданном, необходимом, как воздух. Вихрь чувств овладел мной, но в каком-то другом мире, а сейчас я замерла в этом сладком миге, в ощущении полной безопасности и свободы, в его крепких руках, сжимающих моё содрогающееся в рыданиях тело. Он не уехал, он выбрал меня! И я, я непременно выберу лишь его!

А когда мы отстранились друг от друга, Реми ещё крепче прижал меня к себе и, соединив наши лбы, прошептал:

— Ты права, Эйла, я трус. Я побоялся предложить тебе поехать со мной, побоялся посягнуть на твоё будущее, объясняя это глупыми обвинениями в том, что ты сама не знаешь, чего хочешь, — его ладонь накрыла мою щёку. — Я не оставил тебе выбора. Поступил, как последний эгоист. Но я не мог уехать, имея даже малейшую надежду на то, что будь он у тебя, этот выбор, ты бы выбрала меня.

— Я выбрала, — немедленно ответила я, обхватывая его щёки ладонями и заставляя посмотреть его мне в глаза. — Реми, я выбрала тебя. Ещё вчера, на ирисовом поле, я говорила тебе об этом, и не отказываюсь от своих слов сейчас. Лучшее, что может случиться со мной, Реми, это не возвращение домой, где меня не ждут, это будущее с тобой. Это неизвестность, которая всегда манила меня.

— Ты… ты хочешь сказать, что поедешь со мной в Швейцарию? После всего, что с тобой произошло, ты выбираешь меня?