Мне было плевать на приказы матери, так же, как ей было плевать на меня. Я думала и тосковала лишь по Шарлотт, по нашему дому, по своим ощущениям в нём. Мне хотелось рассказать сестре обо всем, а ещё лучше — крепко обнять её, но у меня не было ни малейшего шанса на это. Единственным вариантом было обнять её через строчки. И уже несколько позже, сидя за небольшим туалетным столиком и то и дело поправляя халат, я упорно расписывала на бумаге события каждого дня и каждой минуты с той самой злополучной ночи, когда бестирийцы похитили меня. Я рассказала ей о своих чувствах к Реми и посмеялась над тем, что с ним у меня всё получилось в точности как в сюжетах, которые я с иронией сочиняла для сестры. Я также попросила Шарлотт поцеловать за меня Морну и мисс Синклер, сказать им, как я скучаю. И обнять маму, зная, что Шарлотт она обнимет тепло и по-настоящему, совсем не так, как меня. Я не написала ей наш точный адрес в Нёвшателе, поскольку и сама его не знала, но пообещала обязательно вернуться в Дирлтон уже вместе с Реми, когда всё наладится. Я выразила надежду на то, что к этому моменту они с Луи уже обзаведутся детьми, которые будут любить меня так же, как мы с Шарлотт любим нашу тётю. Последние строчки письма оказались смазанными из-за моих слёз, но переписывать его я не стала — положила в конверт и оставила на туалетном столике.

Я взглянула в свое отражение в зеркале и слабо улыбнулась. Отодвинув ящик, я достала оттуда гребень, но вдруг заметила лежащую в ящике чёрную маскарадную маску. Мой взгляд переместился на закрытую дверь, ведущую в спальню, а затем снова вернулся к маске. В этот момент за дверью раздались шаги. Она приоткрылась, и в мою спальню, улыбаясь, заглянул Реми.

— Эйла, я не привык спать без тебя, — прошептал он.

Я улыбнулась, подходя к двери и хватая Реми за руку, чтобы затащить его в свою спальню.

— И не нужно к этому привыкать, — прошептала я, поднимаясь на носочки и нежно его целуя.

Реми оторвался от моих губ и взял мою ладонь в свою.

— Что это у тебя?

— Маскарадная маска, — я сглотнула ком воспоминаний, но вздрогнула, когда Реми забрал её и приложил к своему лицу.

— Никогда прежде не надевал подобной ереси.

Он усмехнулся и поднял на меня взгляд. Его голубые глаза в обрамлении чёрной бархатной маски встретились с моими глазами, и вдруг произошло что-то совершенно невероятное — я ощутила, как по всему моему телу разливается ледяной ужас. Ноги подкосились, горло сдавил тугой ком страха…

Боже, да он ведь один в один похож на того бестирийца, что танцевал со мной на маскараде в Роузфилде! Я отшатнулась назад, утопая в воспоминаниях… его руки на моей талии… умелый танец… бокал шампанского и подозрительное молчание…