Он плотно прижал губы к ее губам и целовал ее так, словно был статуей. Красивой статуей, надо признать, но все равно каменным изваянием.

Это даже близко не походило на то, что она испытала с Дьяволом.

Это осознание едва в ней сформировалось, как он поднял голову и выпустил ее, словно обжегся – причем не в мотыльковом смысле слова – он не был опален. А в том, которое подразумевает медицинское вмешательство.

Посмотрел сверху вниз и сказал:

– Судьба – жестокая штука, леди Фелисити. В другое время, в другом месте вам мог бы встретиться герцог, который любил бы вас сверх всякой меры.

Прежде, чем она успела ответить, он отодвинул ее с дороги, быстрым шагом подошел к изгороди, раздвинул ветви и сунул туда длинную руку.

Он сумасшедший.

Определенно.

Фелисити сделала робкий шажок в его сторону.

– Гм… герцог?

Он что-то буркнул в ответ, наполовину погрузившись в куст.

– Рискуя показаться слишком нахальной, могу я спросить, что вас так заинтересовало в живой изгороди?

Она не знала, что он может ей ответить. Например, сказать, что изгородь напоминает ему кого-то или что-то – то, что превратило его в такого странного человека, чем бы оно ни было. Или, к примеру, скажет, что у него склонность к живой природе – в конце концов, всему Лондону известно, что он отшельник и провел всю свою жизнь в деревне. Она бы не удивилась, скажи он, что ему очень нравится какой-то особый вид птиц – или сорняков, что растут под кустом.

Но она совершенно не ожидала, что он извлечет из живой изгороди мальчика.

У Фелисити от удивления открылся рот, когда герцог Марвик выпрямился и поставил мальчишку на ноги.

– Вы знаете нашего шпиона?

На вид мальчику было не больше десяти-двенадцати лет. Высокий, худой, как бобовый стебель, с перемазанным сажей лицом, в кепке, надвинутой на лоб. Она шагнула вперед и приподняла козырек, вглядываясь в глаза, синие как море и такие же непокорные. А затем помотала головой.

– Нет.

Герцог обратился к мальчику.

– Ты следишь за мной?