Девушка отвернулась от него и пошла дальше по дорожке вдоль живой изгороди.

– Очень сожалею, что я вынуждена лишить вас иллюзий относительно вашей напыщенной особы, сэр, но вы не занимали все мои мысли; я хотела только сообщить вам, что готова вернуть долг.

Он застыл. Это ему совсем не понравилось.

– Ваш долг.

– Верно, – бросила она ему через плечо. – Подумала, вы будете рады узнать, что ваши уроки подействовали.

Из всего, что она могла бы сказать, именно это окончательно выбило Дьявола из колеи.

– Какие уроки?

– Разумеется, ваши уроки страсти. Герцог пришел сюда сегодня утром обсудить условия нашего брака, и я взяла дело в свои руки.

Он крепче стиснул набалдашник трости. Инстинкт требовал, чтобы он вытащил клинок и всадил его в глотку ублюдка-братца.

– Какое дело?

Фелисити повернулась, продолжая идти, и теперь пятилась. Ее щеки пылали. Девушка широко раскинула руки.

– Разумеется, поцелуи. – А затем, словно просто отпустила замечание насчет погоды, повернулась обратно и продолжила издалека: – Разве Брикстон об этом не доложил?

Дьявол дважды ударил тростью по ладони. В нем зашевелилась тревога. Конечно, Брикстон сообщил, что Эван ее поцеловал. Но когда Дьявол потребовал подробностей, мальчик сказал, что поцелуй был коротким и формальным – ничуть не похожим на то, что произошло с ними в ледовом хранилище два дня назад.

В том, как они с Фелисити слились воедино, не было ничего формального.

Так что же случилось после того, как Эван прогнал мальчика? Перчаток на ней не было. Они прикасались друг к другу? Кожа к коже? Неужели он целовал ее страстно?

Боже праведный. Неужели она его целовала?

Невозможно. И все-таки…

«Я взяла дело в свои руки».