Он попытался отпустить ее руку, но Фелисити ему не позволила. Она еще крепче стиснула его ладонь, когда он продолжил:

– Но мой отец был в высшей степени изворотлив и расчетлив. Для него имя значило куда больше, чем состояние. Или будущее. Или правда. И он объявил, что у него родился наследник. Сын.

Глаза Фелисити широко распахнулись.

– Но это незаконно!

«Не просто незаконно. Это карается смертью, если наследник получает герцогство».

– И никто ничего не узнал? Никто ничего не сказал?

Дьявол понимал, поверить в это невозможно. Поздними ночами он часто мучился над этим воспоминанием, уверенный, что запомнил все неправильно. Дом был полон слуг. Многие должны были заметить и сказать об этом вслух.

Но он и сам был там. И воспоминания не лгут.

Он покачал головой.

– Никому и в голову не приходило проверить. Грейс оставили в деревне и никогда не привозили в город – ее мать только радовалась этому, ведь Грейс тоже родилась незаконной. С ними позволили остаться лишь нескольким старым, верным слугам. А мой отец придумал план. В конце концов, у него было трое сыновей. Разумеется, приблудных, но все равно сыновей. Когда нам исполнилось десять, он собрал нас всех. Привез в свой загородный дом и изложил свой план. Понимаешь, один из нас должен был стать наследником. Богатым сверх всякой меры. Получить образование в лучших школах. Он бы никогда ни в чем не стал нуждаться. Еда, напитки, власть, женщины – все, что пожелает.

Фелисити так стиснула его ладонь, что едва не прекратилась циркуляция крови в пальцах.

– Дьявол, – прошептала она.

Тут он на нее посмотрел.

– Девон.

Было очень важно, чтобы она помнила это сейчас – имя, полученное не в семье, а ниоткуда. Важно и то, чтобы он тоже помнил это здесь, рядом с ней – с чистым искушением, вызывающим одно желание – взять ее и сделать своей. Он не выиграл состязание. Не стал герцогом. Он по-прежнему ничто.

Закружились воспоминания. Уит, тощий и маленький, слишком много зубов для его мелкого лица, зато лукавая улыбка, широкая и радостная. Грейс, высокая и крепкая, с запавшими печальными глазами. И Эван, сплошь длинные ноги и острые кости, как у жеребенка. И чудовищная целеустремленность.

– Один из нас должен был унаследовать все. А остальных ожидала другая судьба. Незначительная.

– Как? – прошептала она. – Как он выбрал?

Дьявол покачал головой.

– Он бы сказал, что не собирался выбирать. Он бы сказал, что выбирали мы.