И поцеловала его.

Глава двадцать третья

Глава двадцать третья

До конца своей жизни Фелисити будет помнить его тепло. Его тепло и то, как он запустил пальцы в ее волосы, когда она его целовала. Его тепло и то, как он разбросал ее шпильки по всей крыше и усадил ее к себе на колени, чтобы им было проще ласкать друг друга.

Она просунула руки под его расстегнутое пальто, наслаждаясь чудесным теплом, тем, как вздымается его грудь, как напрягаются и расслабляются мускулы на спине и боках, тем, как он позволяет ей себя трогать, его негромкими стонами наслаждения, когда он приоткрывает свои волшебные губы и накрывает ими ее рот.

Он целовал ее неторопливо, глубоко, словно перед ними расстилалось все время мира. И во время этой долгой, опьяняющей ласки ей казалось, что так и есть. Словно эта крыша в Ковент-Гардене, раскинувшаяся под луной и звездами, принадлежала им одним. Когда Дьявол оторвался от ее губ, Фелисити открыла глаза и увидела, что он смотрит на нее, видит ее наслаждение и сам в нем купается.

А затем он сказал:

– Тебя никогда и не требовалось учить быть пламенем, Фелисити Фэрклот.

А она снова притянула его к себе.

– Это всегда крылось в тебе, – прошептал он ей в губы, и она вздохнула от удовольствия, позволив ему поймать этот звук, а затем добавить: – Ты самая замечательная женщина из всех, кого мне довелось узнать, и раз уж у меня есть только эти минуты с тобой, это настоящее, то я хочу распалить тебя так, чтобы даже звезды позавидовали твоему жару.

Эти слова обожгли ее, словно огонь, быстрый, неистовый жар, голова у нее закружилась, она коротко, прерывисто задышала, а он скользнул губами по ее щеке и склонился к уху:

– Сделаешь ли ты это? Будешь для меня пылать? Сегодня ночью?

– Да, – ответила она и задрожала от наслаждения, когда он начал губами теребить мочку ее уха. – Да, пожалуйста.

– Такая вежливая, – произнес Дьявол низким, восхитительным голосом. – Пойдем в дом? Я почти не спал в своей кровати, все вспоминал тебя на ней.

Она чуть отодвинулась, посмотрела ему в глаза и спросила, не в силах скрыть удивление и восторг:

– Правда?

Он слегка улыбнулся.

– Правда. Твои руки на стеганом покрывале, твои прелестные розовые туфельки, болтающиеся на кончиках пальцев. Я представлял…

– Говори дальше, – сказала она, когда он замолчал.

– Я не должен.