Фелисити замотала головой. Прижалась лицом к его руке.

– Нет.

Он обнял ее другой рукой, погладил по волосам, крепче притянул к себе. Эван никогда не получит Фелисити.

– Он хотел, чтобы наследником стал самый сильный из нас. Самый голодный. – Он хотел сына, которому сможет передать свое наследие. – И однажды я перестал состязаться. Просто пытался сберечь остальных.

– Вы были детьми, – прошептала она, и он услышал боль в ее голосе, словно она никогда даже вообразить не могла такую пытку. – Кто-то должен был остановить его преступления!

– Они бы считались преступлениями только в том случае, если бы их кто-то обнаружил, – негромко отозвался он. – Мы нашли способы оставаться вместе. Способы сохранить здравый рассудок. Мы дали друг другу обещание никогда не позволить ему победить. Не позволить ему отнять нас друг у друга.

Теперь Фелисити смотрела на свои колени, и он понимал, что это конец. После этого рассказа она не вернется в Ковент-Гарден. Не вернется к нему. Он заставил себя договорить.

– Но когда до этого дошло… мы были недостаточно сильными. – Шрам на щеке загорелся от воспоминания о клинке Эвана, остром и отталкивающем. Всплыл и приказ. Голос отца зазвучал в темноте: «Если ты хочешь этого, мальчик, то должен отнять его у других».

И Эван пришел за ним.

Дьявол выдохнул, прогоняя воспоминание.

– У нас не осталось выбора, пришлось бежать.

Она не подняла глаз.

– Сюда.

Он кивнул.

– Сколько времени вы провели там?

– Два года. Мы сбежали в двенадцать.

Она резко выдохнула.

– Два года!

Он притянул ее ближе и поцеловал в висок.

– Мы это пережили.