– Ты тоже хочешь все.

– Да… – Он зашипел от удовольствия. – Черт, да, я хочу все.

Он качнул бедрами, и она закричала, потому что он снова попал в то дивное местечко. Дьявол замер, приподняв бровь.

– Здесь? – Он повторил движение.

Она вцепилась ему в плечи.

– Да!

Снова.

– Пожалуйста.

Еще раз.

– Дьявол, – выдохнула она.

– Скажи это снова, – прорычал он, помогая ей взлетать все выше и выше. – Повтори те твои слова.

Она распахнула глаза и увидела, что он пристально на нее смотрит.

– Я люблю тебя, – прошептала она, когда он вонзился в нее.

– Да.

– Я люблю тебя. – Она льнула к нему, повторяя слова как молитву. Литанию. – Я люблю тебя.

– Да!

И все это время он смотрел ей в глаза, шепча это единственное, прекрасное слово, снова и снова, давая ей все, чего она хочет. Все, о чем она когда-либо мечтала. А она признавалась ему в любви, и они вместе стремительно неслись к наслаждению. И когда оно нахлынуло на нее, как волна, он поймал поцелуем ее крики, а затем смех. И только потом, все еще слыша звуки ее буйного наслаждения, он тоже получил разрядку, глубокую, мощную. И на его устах было ее имя.

Спустя несколько минут, а может, часов, они молча лежали под звездами в ошеломительном изумлении от происшедшего. Дьявол поменял положение, уложив Фелисити себе на грудь, и выписывал пальцами круги на ее коже.

Он крепко прижимал ее к себе, согревая объятиями, запустив пальцы в волосы, ласкал их нежно, ритмично, и всю эту короткую вечность она представляла себе, что эта ночь преобразила его так же, как ее.

Фелисити закрыла глаза, слушая ровное биение его сердца, и мечтала – это были такие спокойные, домашние фантазии, заканчивающиеся тем, что он брал ее за руку и клялся в вечной любви. Она вдыхала его запах – табак, можжевельник и грех – и представляла, что теперь любой намек на что-нибудь из этого будет вечно пробуждать в ней фальшивые воспоминания, которые она соткала, лежа в его объятиях.