– Мне бы хотелось, чтобы ты никогда не знал моего имени. Чтобы оно осталось тайной. Как твое.

– Мое больше не тайна, – возразил он. – Я его тебе назвал.

– Да. Назвал. Девон Калм. Названный так в прошлом.

– И это правда.

Она кивнула.

– Он сказал, ты собирался соблазнить меня, вытащив из-под него. Использовать меня, чтобы преподать ему урок.

Дьявол кивнул.

– Собирался.

Она опять безрадостно рассмеялась.

– Вот что я тебе скажу – ты единственный человек из всех, кого мне довелось узнать, чья правда является сплошной ложью. Ты не назвал мне своего имени, потому что не хотел, чтобы я его узнала. – Это, конечно, неправда, но он не стал ничего говорить. – Не назвал его только по одной причине, чтобы иметь возможность искушать меня дальше. Превратить меня в свою пешку. Ты понимал, что честный рассказ меня сломает. Знал, что твое прошлое привяжет меня к тебе. И зная все это, продолжал обманывать меня, одновременно планируя мою погибель.

Она замолчала. В ее взгляде гнев сменялся сожалением и наоборот. С гневом Дьявол мог справиться – он всегда умел справляться с гневом. Но сожаление… думать о том, что она сожалеет о нем, все равно что получить удар ножом в живот.

– Одновременно заставляя меня полюбить тебя.

Это едва не сокрушило его.

– Наше соглашение, заключенное несколько ночей назад. Ты должен был дать мне герцога, а я оказать тебе любезность. Какой долг ты собирался с меня стрясти?

– Фелисити…

– Какой? – Ее ярость была подобна удару.

– Одну ночь. – Господи, он чувствует себя последним монстром! – Твое бесчестье.

Удар сердца. Затем она тихо сказала, скорее себе, чем ему:

– Никаких наследников.