Глава двадцать шестая

Глава двадцать шестая

На следующее утро вместо того, чтобы отправиться на склад и надзирать там за распределением льда из только что прибывшего груза; вместо того, чтобы готовиться к вечерней отправке почти двух тонн нелегальных товаров; вместо того, чтобы пойти в доки на Темзе или на склад Бесперчаточников в трущобах, Дьявол надел пальто и шляпу и направился повидаться с Артуром, графом Граутом, наследником маркизата Бамбл.

Но ему дал от ворот поворот дворецкий. Это был типичный представитель этой профессии, такой дворецкий мог бы открыть ему двери дома любого другого щеголя. Во всяком случае, этот непревзойденно умел смотреть сверху вниз на человека, бывшего по меньшей мере на шесть дюймов выше и на пять стоунов тяжелее, чем он сам.

«Граф Граут, – сообщили Дьяволу, – не принимает».

Разумеется, причиной послужила визитная карточка Дьявола, на которой именно это и было написано: Дьявол.

– Чертов Мейфэр, – пробурчал он, когда дверь захлопнулась прямо у него перед носом, едва его не отрубив. Неужели никто в этой части города не понимает, что люди вроде Дьявола зачастую куда богаче и могущественнее, чем они могут вообразить, а потому являются хорошими соратниками и даже друзьями?

«Только не для Фелисити».

Он прогнал эту мысль прочь.

Да будь оно все проклято! Он должен найти другой способ попасть внутрь. Ради нее.

Обходя дом сзади, он обдумывал различные варианты проникновения: можно разбить окно и забраться на первый этаж; можно вскарабкаться по увитой плющом задней стене на четвертый этаж в бог знает чью комнату; можно вернуться к парадному входу и навалять дворецкому; или можно залезть на дерево, здоровенная ветка которого дотягивается прямо до балкона на третьем этаже.

До балкона, очень напоминающего балкон в комнате Фелисити в Бамбл-Хаусе.

Поскольку с тем балконом ему в свое время очень повезло, Дьявол подошел к дереву, быстро на него взобрался, аккуратно спустился с ветки на французский балкон[6] и бесшумно проверил дверь, оказавшуюся незапертой.

Все аристократы идиоты. Чудо, что до сих пор их никто не ограбил.

Еще не шагнув в комнату, он услышал женский голос:

– Следовало мне рассказать.

– Я не хотел тебя волновать.

– А тебе не пришло в голову, что я непременно начну волноваться, если ты уходишь из дома до того, как я проснусь, и возвращаешься, когда я уже сплю? Не пришло в голову, что я непременно замечу – мой муж перестал со мной разговаривать, значит, происходит что-то ужасное?

– Да черт побери, Прю, тебе об этом беспокоиться не надо. Говорю же, что все улажу сам.