― Руки за голову! На пол!

— Живо на пол! Все!

— Пистолеты перед собой! Лицом к стене!

Я слышала полицейских ― чувствовала, что это они ― но не смела открывать глаза. Просто очень боялась того, что увижу. Боялась понять, что навсегда Его потеряла.

— Эбби, ты меня слышишь? ― знакомый голос у уха заставил всхлипнуть.

Слабо кивнула, а затем ощутила, как теплые руки ослабили давящие ремни.

— Всё закончилось. Всё хорошо.

Завертела головой, а затем, когда Лайонел помог подняться, уткнулась ему в шею и зарыдала сильнее.

— Там раненый! Огнестрельное в грудь!

— Нужны медики! Срочно! Кто―нибудь, окажите первую помощь!

От нестерпимой боли жгло горло; слезы душили, а тело билось в конвульсиях. Хотелось перестать дышать; сделать, что угодно, лишь бы прекратить эти невыносимые мучения. Но мысль о ребенке помогала держаться ― он был единственным спасительным маячком в огромном океане слез и боли, который мне ещё только предстояло познать.

— Эбби… ― хриплый голос показался прекрасной иллюзией, но такой реальной, что до боли захотелось ей поддаться. Снова верить. Снова надеяться.

Осторожно отстранившись, подняла глаза. Он стоял совсем близко; совсем рядом. Такой родной, любимый и… живой.

Сорвавшись с места ― не зная, безумие это или же нет ― спрыгнула со стола, но остановилась на расстоянии шага. Боясь, что Он окажется лишь сладкой мечтой, слушая собственное дыхание, я всматривалась в его черты. Секунда. Две. Знакомые ритмы сердца и лишь одному Ему присущий запах, заставили всхлипнуть и сделать последний шаг.