– Я не аристократка, – улыбнулась Орхидея, – оплачивать мои услуги Вы можете в шиллингах.

– Все же я предпочел бы расплачиваться с Вами золотыми монетами, мисс Скалли, – настаивал гость. – Может, соверен?

– Как Вам будет угодно, мистер Белл. Правда, разменивать такую сумму на рынке будет достаточно проблематично, если не опасно…

– Вы меня убедили, – сдался, наконец, будущий ученик. – Согласны на фунт стерлингов?

– В шиллингах. Договорились!

– Du hast sehr schone, fraulein Scully[1], – неожиданно произнес Белл.

Орхидея смутилась и напомнила гостю, что будет обучать его игре на фортепиано, а не немецкому языку.

– Одно другому не мешает. К тому же, в перерывах между игрой я хотел бы беседовать с Вами на иностранном языке, если позволите.

Девушка согласилась и тут заметила едва уловимый странный огонек в его глазах. Она толком и не рассмотрела Деймоса Белла. А он оказался красивым мужчиной средних лет, высокого роста, с мужественным лицом и волевым подбородком. При первом взгляде цвет глаз его казался карим, но при более близком рассмотрении становился синим.

После ухода посетителя Орхидея почувствовала странное облегчение, но не придала этому особого значения. Она очень удивилась, что мать так и не принесла им с гостем чаю.

– Мама, – позвала она. – Мама, где ты?

– Я здесь, дочка! – и в гостиную вошла Дебора Скалли.

– Почему ты не принесла нам перекусить?

– Кому нам?

Орхидея открыла рот от удивления: «Мне и мистеру Беллу, конечно!»

– Ты кого-то пригласила? – вдруг спросила мать.

– Да что с тобой, мама? Ты же сама его впустила! Мистер Деймос Белл.

– Никогда о нем не слышала.

Дочь не стала развивать тему, сославшись на плохое самочувствие матери и отсутствие отдыха после смерти отца. Она проводила Дебору в спальню и строго наказала ей поспать, а сама вернулась к шитью.

В целом гость произвел на нее хорошее впечатление. Его приветливая, хотя и не совсем искренняя улыбка располагала к себе, а легкий акцент даже придавал шарма.