Я опускаю веки и позволяю Глебу поцеловать себя. От вкуса его губ у меня кружится голова, а низ живота наливается приятной тяжестью. Я цепляюсь за шею парня, жадно ловя его дыханье, потому что отныне воздух, который выдыхает не он, меня не насыщает. Я хочу быть ближе, еще ближе, проникнуть ему в вены, стать для него абсолютом. Точкой отсчета, которой он стал для меня.
– Пойдем в комнату, – Глеб тянет меня за руку и я, слегка опьяневшая от его ласк, следую за ним.
Затворив дверь, парень открывает крышку своего старенького ноутбука и, поводив пальцем по тачпаду, переходит на страницу моих аудиозаписей ВКонтакте. Коротким нажатием запускает первую попавшуюся композицию и снова подходит ко мне.
– Давай расслабимся, Кац, – вновь заключает меня в объятия. – Мы ведь еще ни разу не танцевали старый добрый медлячок.
Глеб, как всегда, добивается своего: вытаскивает из меня улыбку. Сквозь горечь и боль. Сквозь страх и обиду. Я улыбаюсь, потому что рядом с ним невозможно иначе. Он – свет, который способен рассеять даже самый непроглядный мрак.
Опускаю ладони Глебу на плечи и, медленно покачиваясь из стороны в сторону, любуюсь его красивым лицом. Меня разрывает на части от любви, и на глаза вновь наворачиваются глупые слезы. Разве можно одновременно быть такой несчастной и такой счастливой?
– Прости, Всевышний, но я в ней умышленно, – вторя словам песни, выдыхает Глеб, а затем всем телом прижимается ко мне. Тесно-тесно. Будто, как и я, мечтает слиться в одно целое.
Мы кружимся в волшебном медленном танце, растворяясь во взглядах друг друга. Улыбками топим печаль, а поцелуями прогоняем тоску.
Боже, мы целуемся так неистово, что нам начисто рвет крышу! Мы погибаем друг в друге! Умираем, возрождаемся и, держась за руки, снова расщепляемся в вечности, словно две родственные души, которые никогда не расстаются по-настоящему.
Наша с Глебом любовь, чистая и прекрасная, подобно юному семени, произросшему из черной земли, цветет среди тьмы, грязи и безобразия. Она – последний и единственный шанс на счастье, который у нас никто не отнимет. Это только между нами. Это сокровище двух нищих, но при этом безмерно богатых людей.
Я не знаю, что будет завтра. Не знаю, что будет потом. Но точно знаю, что этот танец, наполненный страстными поцелуями и легкими касаниями, пропитанный тихой радостью и щемящей тоской, сохранится в нашей памяти навечно. Как нечто надрывное, болезненное и до одури красивое.