Превозмогая ватную слабость в ногах, захожу в мрачное здание районного отдела полиции и спустя полчаса ожидания оказываюсь в том самом неуютном кабинете, в котором следователь Невзоров «пытал» меня накануне.

Передо мной сидит вчерашний молодой полицейский в форме, и в его взгляде читается немой вопрос.

– Здравствуйте. Я вчера здесь была. По делу Белянского, – шагаю к его столу.

– Я помню, – кивает он.

– Я бы хотела написать заявление о явке с повинной, – собравшись с духом, выпаливаю я.

Ну вот. Поезд тронулся. Теперь его не остановить.

– И в чем виниться будем? – спрашивает удивленно.

– В убийстве Игоря Белянского, – твердо произношу я.

Поначалу лицо мужчины недоверчиво вытягивается, а затем он хлопает рукой по столу и закатывается громким смехом:

– Ну молодежь, ну даете! Совсем с ума посходили!

Я замираю в мучительном напряжении, судорожно пытаясь понять причины такой неадекватной реакции. Что, черт подери, такого смешного я сказала?

– Садись, – все еще посмеиваясь, он указывает мне на ободранный стул для посетителей. – Сейчас Невзорова позову. Вот он обалдеет!

Полицейский выходит из кабинета, а я остаюсь одна в полнейшем смятении. Нервы дребезжат, а путаные мысли носятся в голове, словно пчелы, чей улей потревожили.

Должно быть, проходит не менее десяти минут, в течение которых я сгрызаю ноготь на большом пальце чуть ли не до мяса, прежде чем на пороге наконец показываются двое негромко переговаривающихся мужчин.

Встав напротив, Невзоров окидывает меня любопытным взглядом и насмешливо выдает:

– Здравствуйте, госпожа Кац. Вижу, наш вчерашний разговор произвел на вас неизгладимое впечатление.

– В смысле? – спрашиваю сипло.

Нервы превращаются в тонкую-тонкую нить, и, кажется, вот-вот лопнут.

Господи, да что ж он тянет?!

– Слушай, я пока сгоняю на обед, ладно? – подает голос молодой полицейский. – Справишься тут без меня?