– Ненавижу ворошить прошлое, но Сэм свято верил, что переехал в Калифорнию только ради тебя. Он волновался за тебя. Его очень расстраивали твои отношения с Довом…

– Чушь, – отрезала Сэди. – Мы никогда с ним об этом не говорили.

– А мы с ним говорили об этом неоднократно.

Сэди неверяще тряхнула головой.

– И кстати, Сэди! На твоем месте я поостерегся бы утверждать, что Сэм читал посвящение к «Мертвому морю». Я прекрасно помню тот день. Ты спала в другой комнате, а Сэм рылся среди имевшихся у нас тогда компактов, надеясь отыскать подходящий для «Итиго» графический движок. Когда он пересмотрел всю лежавшую перед ним на столе стопку, я подошел к твоей полке с играми. Да, несомненно, именно я взял сидюк «Мертвого моря» и вставил его в дисковод. Я не хотел, чтобы Сэм с его больной ногой лишний раз валандался по комнате, и сыграл на опережение. Для меня-то вскочить со стула не проблема. Посвящения я не заметил, было не до того. А уж Сэм по-любому его не видел.

Несмотря на всю артистичность Маркса и правдоподобность его рассказа, Сэди лишь скептически хмыкнула.

– Но ведь это не единственная причина вашей грызни? – вздохнул Маркс.

– Не единственная. Есть еще «Итиго II» и Сэм, заграбаставший себе всю славу. Впрочем… Возможно, как я уже упоминала ранее, дело не в Сэме. Я хочу свою собственную игру. Игру, которую мне не придется делить с Сэмом. Мне двадцать шесть лет, Маркс. Пора сделать что-то свое. Я не обязана всю жизнь плестись на поводу у Сэма.

Запиликал телефон, и Маркс поднял трубку. Звонила агент по недвижимости. Срок аренды квартиры заканчивался, и агент предлагала им распрощаться с Клоунриной и поселиться в Венисе, к востоку от бульвара Эббот-Кинни, в двухэтажном, потрепанном ветрами и побитом дождями особняке лиловато-серого цвета и обшитом сайдингом. Как и большинство подобных сооружений Лос-Анджелеса, особняк возвели еще в двадцатых годах прошлого века. В нем была крутая, без перил, лестница, стеклянные двери, выложенный широким паркетом пол и треугольная арка, придававшая гостиной сходство с церковным приходом. (В недавнем прошлом особняк непродолжительное время занимала религиозная секта, одна из многих, топтавших в ту пору дороги Южной Калифорнии на пути к просветлению и нирване.) Дом, хоть и несколько запущенный, выглядел привлекательным и вполне годным для жизни, если, разумеется, его потенциальных владельцев не смущали ни разросшаяся перед крыльцом бугенвиллея, старательно душившая пальму, ни покосившийся под углом в сорок пять градусов забор, ни протекавшая крыша, требовавшая безотлагательной починки. Агент описывала особняк одним словом – «богемный», подразумевая, что завышенная цена на него просто-таки смехотворна по сравнению с ценой, которую придется заплатить, чтобы привести его в божеский вид. Маркс немного поговорил с агентом, затем прикрыл трубку рукой и посмотрел на Сэди.